Начало февраля — чтобы определить примерное число, можно даже в календарь не заглядывать, начиная с 10 числа, а то и чуть раньше витрины украшаются красными сердечками, гирляндами, купидонами и всей это прочей любовно-тематической мишурой. И, начиная с десятого числа, количество украшений неумолимо растет и так вплоть до 14 февраля, ну а после остаются лишь фантики, обертки от шоколада и то,что когда-то можно было назвать праздничными воздушными шарами.
Юкари испытывала весьма двойственные эмоции к этому празднику. Ну посудите сами: для парочек — это повод показать насколько сильно они верят в свою любовь, насколько она крепка и насколько они хорошо знают друг друга, просто для влюбленных,но пока не парочек — это день, когда можно наконец, даже девушке сделать первый шаг, открыть свои чувства, а для тех, кто на отшибе всей этой любовной стороны жизни? Им приходится быть этакой серой массой, вовремя охать или ахать, замечая какое-нибудь нестандартное признание в любви или в тихую ненавидеть этот праздник. Юкари относилась именно к «массовке», но она вовсе не ненавидела этот праздник. Он ей нравился даже — этой неподдельной теплотой, улыбками, но признаться себе или кому-то в этом, значило признать свое поражение. И то, что больше всего сбивала с толку — желание быть частью этого праздника, испечь шоколадное печенье или купить шоколад, красиво упаковать и подарить, при этом мило так улыбаясь, немного неловко. Она вздохнула.
- Где ж найти тебя, принц?
- Что это ты вдруг? Ау?
Йокогама. Одна из тех пестрых улочек, по которой проезжаешь и даже названия не знаешь. Здесь, среди европейского стиля кофеин с белыми диванами и цветными пирожными, каждое из которых, словно произведения искусств, среди салонов с высокими окнами, в которых можно увидеть хлопочущих вокруг посетительниц парикмахеров и администраторов, среди всей этой разносторонней жизни есть маленький ресторанчик домашней кухни. Он неприметный, вход с улицы выглядит даже каким-то слишком серым, словно запасной выход какого-нибудь ресторана или кафе. А внутри — уютно, тепло и достаточно просторно. Здесь своя публика, но сегодня ресторанчик кипит парочками и семьями.
-Ау, как слышно?! Кто это тут поддался всей этой любовной суматохе? Они и здесь отравили нам жизнь своими ядовито-любовными флюидами?!
Марико. Назойливая официантка, всего на пару лет старше Юкари. Когда Юка пришла сюда устраиваться Мари уже здесь работала и приняла новенькую очень тепло. Это нельзя было назвать дружбой — их отношения, но в тоже время Мари стала какой-то очень родной за все то время, пока Юки работала здесь.
- Отлично слышно. Твой-то голос и не услышать
Буркнула Кари, разглядывая новую прическу Мари. Столько всего изменилось тут, а ее не было всего пару недель. Отчаянное желание вернуть хоть частичку ее «спасительного мира», пусть не идеального, но того, к которому она привыкла, завершилось фартуком, тугим пучком, от которого начинала болеть голова и работой в паре с Марико, официанткой здесь, в семейном ресторанчике.
- И не стыдно еще и огрызаться-то,а? Пропала на две недели, я думала маман тебя там, - Мари осеклась, хоть она и выглядела дурочкой, но знала когда лучше прикусить язык.
Юкари смерила ее недовольным взглядом,но промолчала. Ее спасла взвившаяся в воздух рука, как сигнал о том, что гости готовы сделать заказ и, вооружившись подносом, Юка направилась к столику.
- Что Вы бу....
Из-за стола на нее смотрела Хана, ошарашенная,а затем и явно недовольная — удивительно,как быстро меняются ее эмоции и как легко их читать по ее лицу, - промелькнула мысль у Кэри, после чего опомнилась она уже на улице под аккомпанемент визга младшей сестры.
- Ты что здесь делаешь? Ты - часть нашей семьи, и заметь мы не просто рядовая семья, ты теперь учишься в хорошей школе, да что там в хорошей, в самой лучшей школе и что ты делаешь,чтобы нас отблагодарить?! Идешь в какую-то забегаловку официанткой. Ты чем думаешь?
Хана явно была зла. Она разговаривала так грубо, что от неожиданности Юки даже стало как-то обидно, как бывает обычно детям лет пяти, когда они решают нарисовать маме рисунок и для красоты выполняют этот рисунок маминой помадой.
- А с другой стороны,что я сделала? Я просто не хочу жить за ваш счет, потому что это не мои деньги, а я чувствую себя, как, - она проглотила это слишком грубое «содержанка».
-Как кто? Ну? - Хана не дожидаясь ответа вцепилась в руку Юкари и силой повела за собой.
Хорошо, что хоть под домашний арест не посадила, - думала Юки, пропуская мимо ушей ворчанье сестры. И откуда такой напор вдруг....
Хана резко остановилась.
-Послушай, серьезно, прекрати выкидывать такие вот фокусы, понятно? Лично я не хочу работать, а будешь ты — заставят и меня. И вообще, после всего тебе выпал шанс просто пожить для себя, так вот и живи.
Она развела руками и, резко повернувшись, быстро пошла вперед.
Кари потерла руку, - ну и сестрица мне досталась. Она готова была поспорить, что Хана сейчас думала о том же.

Отредактировано Aizawa Yukari (18.01.2012 00:41)

Мир вокруг возвращается на круги своя, она проматывает в голове лицо и тон сестры — злится на нее за поведение и за то, что права в чем-то. Ей ведь действительно выпал шанс начать все сначала, сделать свою жизнь идеальной, а она, она стоит посередине улицы в зеленом фартуке с прикрепленным к нему бейджиком и тормозит, откровенно тормозит, возвращая свою прежнюю жизнь.
Кари снимает фартук и закидывает его в мусорку. Хана права, время жить для себя.
Красный в секунды сменился зеленым. Кари машинально смотрит сначала на дорогу, по которой гордо вышагивает младшая Аизава, а затем на сфетофор — зеленый.
Зеленый! - она срывается с места, - ну как можно быть такой растяпой или она думает, что все машины ей дорогу уступать будут?! - визг тормозов, запах стертых шин и горячего асфальта. Она останавливается всего в метре от сестры. А потом, все как в замедленной съемке какого-нибудь американского фильма. Она зажмуривается, закрывая лицо руками. Улица тонет в шуме, все расплывается, Кари боится вглядываться туда, вперед. Ей страшно.
Щелчок внутри — как знак ее возвращения, победы над внутренними страхами и эмоциями. Крик водителя накаляет атмосферу. Юкари направляется к сестре и к водителю-недотепе, который во всю уже прыгал вокруг Ханы. Она без сознания, или же делает вид? Парень, называя странным именем, берет на руки и кладет на заднее сиденье своей машины. С некоторой нежностью и осторожностью.
Эй, минутку, - на вторжение Юкари никто и внимания не обращает. Хлопает водительская дверь и машина трогается с места.
И вместе в этим всем в голову приходит просто потрясающая идея — а что если он ее похитил?! Глаза сумасшедшие какие-то, помятый весь какой-то. Да и за такую дочку-то явно родители не поскупятся. И это отчасти моя вина!
Жестом голливудской актрисы девушка ловит такси и начинает преследование «похитителя». Самое страшное было набрать номер отца и сообщить, что Хана попала под машину. Сориентировавшись по маршруту легко было догадаться, что парень вовсе не похититель, и сейчас он везет сестру в больницу. Девушка так и сообщила отцу. Так странно. Но время в такие моменты лениво тянется за тобой. Ей казалось, что прошло уже часа три — не меньше, а от силы полчаса.

Центральная больница Йокогамы. Юкари,  ждущая в коридоре, у палаты Ханы, посмотрела на часы и прислушалась. Там, за дверью, доносился смех Ханы, кто-то попутно рассказывал о своих ощущениях. Там внутри им не нужна была Кари и она это понимала. Ее так быстро выпроводили из палаты под неубедительным предлогом «купить содовой», что она только и успела узнать, что с Ханой все впорядке. Судя по ее командному тону и живой мимике она уже полностью восстановилась, либо так на нее повлиял этот «знакомый». Она, кстати, посчитала правильным выгородить его перед полицеей и родителями, сказав, что он — спаситель. И умолчав про то, что она внезапно стала Азуми. Юкари сделала пару шагов к двери и снова прислушалась, - веду себя, как ребенок, - она прошла в конец коридора к автомату с напитками и стала изучать напитки. Краем глаза она заметила мелькнувшую куртку, какую-то знакомую, она повернулась голову, что бы лучше рассмотреть прохожего и точно — это был тот самый парень, которого она видела за рулем машины.
Тот самый, из-за которого Хана сейчас лежит в больнице.
Эй, - Кари преградила ему путь, - права тебе купили, я смотрю?! Родители решили побаловать сыночка на очередной день рождения? - с издевкой в голосе спросила она, но затем, вспомнив, что он не скрылся с места «преступления» и был весьма обходителен с Ханой, сменила гнев на милость, - ты мог бы и меня захватить, я ей не чужая! - она вытянула руку вперед, - деньги за такси! Я жду.
Она настойчиво потрясла рукой перед его носом. Это будет ему уроком — впредь, не будет пренебрегать родственниками «жертв». Да и вообще, что это за отношение такое? Юкари вглядывалась в его лицо — он казался каким-то потерянным, ему явно было не все равно до Ханы. Кари опустила руку и вздохнула. Странный он, но вспомнить с какой нежностью он положил сестру на заднее сиденье, да и вообще, так быстро спохватился привезти ее сюда. Ведь это и не его вина, был действительно зеленый и это Хана была слишком увлечена разборками с Юкари.
Дверь снова открылась и в коридор выглянула Сатоми, мать Ханы. Она одобрительно улыбнулась — в знак того, что Хане лучше и они все выяснили. На самом деле, Юка готова была поклясться, что изначально Сатоми-сан винила ее в этой аварии. Такой взгляд был у женщины, когда она вошла сюда впервые, когда только узнала обо всем. То, как на слушала запинающийся рассказ Юкари и то, как потом на нее посмотрела. Было в этом взгляде что-то такое, страшное, словно смотрит на нее не женщина вовсе, не так милая, облаченная в шаль, хрупкая Сатоми, такая теплая и домашняя, а другая такая — тигрица, защищающая детеныша.  Стоило ли говорить, что именно таких матерей Юкари всегда боялась и именно их детям всегда завидовала. Ведь матери, они и должны быть такими — ради детей чтобы горы сворачивать.
-Кэролайн, - голос звучал ее мягко, эхом гуляя по пустому коридору, - ну что ты тут стоишь? Мы же ждем тебя, дорогая.
Юка тяжело вздыхает и, чуть толкнув парня, обходя его, скрылась за дверь палаты.
Это был один из таких незабываемых семейных вечером, с рисунками и пожеланиями скорейшего выздоровления на гипсе, с смешными историями родителей и общим поеданием фруктов. Но все это исчезло в момент — отца вызвали на работу, а Сатоми нужно было ехать на какой-то прием. Юка собиралась тоже поехать,но затем задержалась.
- можно я останусь?
Осторожно спросила она у сестры. Ей не хотелось домой — зачем семья, если вечером ты все равно будешь один. И это совершенно разное чувство — один в чужом доме или в своих четырех стенах.
- я волновалась, - тихо произнесла она, устраиваясь поудобнее у кровати сестры.
Родными и близкими людьми действительно не рождаются, ими становятся, проходя тернистый путь не в одиночку, а вместе. Сегодня был сумасшедший день, но все так хорошо закончилось, что сейчас навалилась усталость, она даже забыла про этого парня.
Странный он все-таки...

Отредактировано Aizawa Yukari (19.01.2012 00:52)

Во всех больницах, в воздухе, есть какая-то недосказанная обреченность, не важно почему вы здесь, вы ее просто ощущаете. Потерянная надежда, безысходность — это все оседает на вас какой-то недоброй энергетикой, придавливая. В эту ночь она плохо спала, присутствовало какое-то беспокойство и она вздрагивала от каждого шороха. Юкари не любила больницы с детства — а что в них любить? Доктора казались какими-то монстрами в белых халатах, хоть всегда и мило улыбались, и угощали конфетами, но чувствовался в них какой-то подвох. В больницах всегда есть боль, и эта боль всегда граничит с любовью — родственники, плачущие из-за неизлечимой болезни, старики, которые умалчивают о своем состоянии. Она наблюдала это много раз, но только одно чувство она признавала больше всех — одиночество. Человек одинок по своей природе — он рождается и умирает в одиночестве, а все эти болезни наваливаются этаким жизненным грузом — обратной стороной медали. В такие момент жалеешь о том, что у тебя нет нормальной семьи.
Проснулась она рано, тело ныло от неправильного положения во сне, она выглядела бледной и совершенно не отдохнувшей. Восстанавливая в памяти прошлый день, она вспомнила, что оставила вещи в ресторане, за их сохранность она не переживала ни вчера, ни сейчас, но решила все-таки  туда съездить. Заодно и расставит все точки.
По дороге туда она все думала о том типе и о том, что он сказал ей тогда. Нет, он был отчасти прав и это ее задело, просто она до конца не могла оставить своих прежних привычек,а тут еще это такси и: «И что за мелочность... О сестре бы думать, а не о деньгах». Она прокрутила эту его фразу, казалось, раз сто. С ее памятью это выглядело так, точно она фильм смотрит. Юка хмыкнула — ну надо было так,а? Дорогу обратно заняли те же мысли. Ей хотелось докопаться до какого-то сформировавшегося мнения о ситуации с этим. Даже сухой прием в ресторане ее не особо задел, хотя он был даже не сухим, а сонным и принятым, как данное — так даже лучше, Юка совершенно не умела прощаться и не любила. К тому же она знал,что это еще не конец и любопытная Мари влезет обязательно во все это дело и не успокоится, пока не докопается до правды.
Перехватив по дороге кофе, она вернулась в палату. Хана уже не спала — сидела на кровати и что-то набирала в телефоне. Она была так увлечена, что не заметила ее прихода,да и отсутствия, наверное, тоже.
- Доброе утречко, - Юкари садится на край кровати, - кофе?
Она гадает, как себя чувствует Хана, судя по всему — слишком хорошо для человека со сломанной ногой и ссадинами по всему телу. Цветов в палате стало больше - видимо кто-то уже заходил.
Бодрое «утречка», как ответ и все тот же уперто-радостный взгляд в телефон — она даже не посмотрела в ее сторону.  Услышав про кофе, Хана морщится, зато отрывается от телефона, впервые, и смотрит на Юку. О, она прекрасно знает этот взгляд. А дальше следовала лекция о том, какой же это тяжелый напиток и о чем-то еще, о чем Юка уже не слушала. Осторожно выждав, когда Хана собьется и хоть на пару секунд замолчит, Кари вставила свое почти убедительно: - уговорила, с кофе покончено, - ага, сейчас, - и направилась к двери, вообще - к мусорке, избавиться от уже пустого стакана.
- И захвати мне клубничного молока,
Она хотела было возразить, что не собирается выходить, но взглянув на Хану и ее попытки изобразить умилительную моську, все-таки сдается. Она открывает дверь и видит его, вчерашнего хама и «похитителя».
- Привет, Кэ... - он что-то начал что-то объяснять, странно мямлил и вообще от всего прошлого напора и раздражения ничего не осталось, уверенности тоже, видимо, - Я - Язаки, мы виделись... э... вчера.  Я хотел узнать, как чувствует себя Айзава.
Она быстро выходит и закрывает за собой дверь, игнорируя Хану, которая явно уже заметила посетителя и, нельзя было сказать, что огорчилась, хотя Юкари была бы рада именно прописанному исходу, а не радостному «Охайо, Язаки-сэмпай».
- С ней все нормально и будет еще лучше, если ты уйдешь.
Она и не собирается с ним знакомится, игнорирует его «Я - Язаки», хотя следовало бы ответить «приятно познакомиться». Но проблема в том что нет, не приятно. Голос ее звучал резко, правда в нем слишком явно чувствовалась усталость. С одной стороны — она могла бы и уступить, не тратить время на него, но с другой — он вчера был не слишком вежлив,по крайней мере с ней, да и сбить человека — это тоже как-то не к разряду вежливости.
И... , - она достает из кармана те деньги, которые он ей вчера всучил, - лишнего мне не надо, - она одарила его пронзительно-оценивающим взглядом и добавила — тебе видать нужнее.
Ее взгляд остановился на цветах и, чуть выше, на разбитой губе. Вчера, когда он уходил этого не было.
- Кому-то досталось все-таки,
слова повисли в воздухе — просто потому, что она даже не сообразила, что произнесла это вслух. А когда сообразила, было поздно? Да, сейчас как-то неловко получилось, ведь злится она на него уже даже не из-за сестры, хотя она по прежнему не исключается, но еще и из-за отношения к себе.
Заметившая Язаки сестра все никак не могла угомониться, поэтому на раз пятый ее прелесто-истеричного тона «Юкари, впусти Язаки-сэмпая!», ей ничего не оставалось делать, как податься сестре и пустить его в палату. На последок она лишь хмыкнула что-то про «прекрасный веник». Беспардонно выставив сестру, Хана принялась восхищаться цветами Язаки, а Юкари ничего не оставалось, как выйти из палаты, о чем ее весьма требовательно «попросила» Хана.
- Отлично, - буркнула Юка.
Между каким-то там парнем и сестрой, она выбирает парня. Ну-ну.
Потоптавшись немного у дверей, прислушиваясь, что же происходит там, внутри, Юкари, наконец, решила отойти от палаты. Может это ее парень? - странно конечно, если парень, то почему не знал ее фамилии, но все ведь может быть. То. Что он явно симпатичен Хане опровергать было просто глупо — все факты на лицо. Она прошлась по коридору и остановилась у автомата с напитками.
В коридоре появился деловитый такой паренек лет тридцати пяти который, поравнявшись с Ю подмигнул ей, и нырнул в приоткрытую дверь первой палаты, откуда потом послушалось радостное — хэппи валинтайн, на американский манер и с дичайшим акцентом.
Прям как соль по ранам и острой шуточкой в сердце этот ваш день святого валентина.

Отредактировано Aizawa Yukari (19.01.2012 16:36)

Между ними всего лишь пару сантиметров, когда она закрывает за собой дверь. Закрыть дверь сейчас важнее, чем думать о всяких глупостях. По ее мнению, так должна вести себя старшая сестра — защищать младшую от всяких типов. Кари поправляет кофту — в больницах всегда холодно, и эта не исключение, но это вовсе не сквозняки, это где-то у нее внутри, - ну не любит она больницы.
Рад, что все нормально, но все же хотелось бы лично убедиться.
С чего вдруг такое рвение? - она вглядывается ему в глаза, пытается понять, ради чего он здесь. Почему люди приходят навещать совершенно чужих людей? Потому что они чувствуют вину и да, верят в кармический долг. Соответственно, сделал гадость — надо обязательно прийти и извинится, задарить подарками и окружить теплом и вниманием. Важно ли при этом понимать, что ты сделал что-то не так? Для большинства людей — нет. Это ведь всего одно простое слово «извини».
И извини, я, кажется, был вчера не слишком приветлив.
Словно в подтверждение ее раздумий. Да, она ведь тоже вчера вовсе не была ангелом — да и сейчас она не собиралась менять свое отношение к этому парню, и уж тем более извинятся. Она была уверена, что и его «извини» - чистая формальность. Она кивнула, в знак того, что извинения приняты, на самом же деле — ей было вообще все равно. На секунду представив, что бы она делала и как себя вела, оказавшись на его месте, она улыбнулась уголками губ — да она бы разгромила все и нахамила бы всем. И не факт, что потом извинилась бы.
От возвращения денег парень тактично отказался. Вот такого она, пожалуй, не ожидала, хотя с другой стороны — сын богатых родителей, скорее всего ему уже выдали «новую порцию». Возможно, кого-то это и остановило бы,но не ее.
- Чужие деньги мне не нужны, особенно от тебя, - она резко схватила его за руку и, повернув ее ладонью вверх, положила на нее деньги, - ну что за расточительство, - ее как-то задело такое отношение парня, да она иной раз мечтала, чтобы у нее были такие деньги, чтобы уехать куда-нибудь,а он стоит тут и изображает гордого идиота, - к тому же, это не твои деньги, а деньги твоих родителей. Неужели вам так нравится принимать все, как данность?! Видимо, мне этого не понять.
Она уже отпустила его руку, но продолжала возмущаться. Он замер, как-то странно поглядывая на нее. Заметив это, Юкари наконец замолчала и, во-первых, уставшая от воплей сестры, во-вторых, чтобы прекратить это недоразумение — отступила от двери, пропуская парня в палату, она не удержалась и съязвила по поводу цветов, да и того, что ему хорошенько досталось, но удержалась лишь от одного, передразнить сестру и назвать его «Язаки-семпай».
Судя по всему, Хана была очень рада приходу Язаки. Она не замолкала ни на минуту — ее голос был слышен даже в коридоре. Вот ей так Хана не была рада, а она ведь здесь, в больнице, исполняет свой сестринский долг. А между прочим, сегодня День Святого Валентина, она [Юкари] могла бы быть где-нибудь в городе, гулять, наслаждаться атмосферой, или пойти к друзьям из старой школы, может быть даже к бывшему, с которым они умудрились остаться друзьями. Она вспомнила о Тошии и погрузилась в размышления - снова вернулась туда, назад. Хотя, можно ли это было изначально назвать отношениями? Тошии всегда был для нее кем-то вроде старшего брата, но не семьи, а именно закадычного такого друга, который ни за что бы не дал ее в обиду. Детскую ревность, слепую такую, но дружескую, они приняли за какие-то романтические чувства и, поиграв в эту романтику пару месяцев, решили все-таки остаться друзьями. Слишком уж долго они были друзьями, этого уже не переделать, чтобы не говорили. А еще, она привыкла быть с ним сильной, всегда. А ей хотелось быть слабой, и вот сейчас, когда есть Хана, такая хрупкая, слабая, беззащитная, Юкари стала задумываться о своих чертах. Возможно ли это, вызывать у людей желание заботиться о ней? Или же ее так и будут принимать, как данность - такую сильную. Люди ведь тоже ломаются. 
Со стороны она, наверное, выглядела какой-то потерянной, одинокой, словно в такой прекрасный день рождения любви, ее бросили, растоптали. Поэтому, когда на горизонте появился Язаки, она вздрогнула, еле заметно.
- Слушай, твоя сестра это просто нечто.
Он возник прямо перед ней, загородив собой доступ к автомату, нагло так, самонадеянно улыбаясь, - а он оживился, - Быть такой милой с человеком, по чьей вине лежишь в больнице, я честно не ожидал, - он и не ждал от нее ответа, такое ощущение, что он вообще разговаривал с автоматом, определяющим словосочетанием здесь было «твоя сестра», у автомата ведь нет сестры? - Хотя вообще-то это не только моя вина.  Она даже подарила мне шоколад. Наверняка он дружеский, но все-таки. - Она не удержалась и пфыркнула, - да и дружеского не заслужил,- это ведь не ее дело в конце концов, что там и кто к кому чувствует. Она сфокусировала внимание на коробочке в форме сердца. Это было так мило, что объясняло поведение Язаки, который все продолжал тараторить: - Кстати, ты, может, не знаешь, но я учусь в той же школе, что Хана-чан. А ты? - она подняла взгляд на парня, удивленно изогнув бровь, признаться, из всей фразы она уловила это «а ты?», она вот уже собиралась переспросить, как он сам продолжил:- если вы сестры, значит должны учиться в одной школе? Или уже закончила?
Слишком много информации, еще эта усталость и как-то нехорошо застучало у виска, - закончила? - переспросила она, - нет.
Она сделала короткую паузу, собираясь с мыслями и, кашлянув, произнесла так, как учила ее Сатоми:
- Юкари. Аизава Юкари. Со следующего учебного года ученица третьего класса Химавари гакуэн, - чем дальше она говорила, тем больше ее голос терял уверенность. Глупо как-то вышло, - Приятно познакомится, - и что это вообще на нее нашло. Она даже кивнула — это конечно нельзя считать за полный уважения поклон, но все же.
- Кстати, если уж она меня простила, ты тоже могла бы.
Она помолчала. Она же и не обижалась на него, да и вообще.
- Это разве так важно? Хана должна быть важнее.
Последняя фраза прозвучала еще страннее, но Юкари ничего с собой не могла поделать. Эта фраза — отражение ее ощущения сейчас, и взять себя в руки было крайне трудно.
- Ты же ее сбил, а не меня, - попыталась выкрутиться она, - соберись, Аизава.

Отредактировано Aizawa Yukari (20.01.2012 14:00)

Настроение Ханы — точно болезнь, угарный газ, заражающий каждую клеточку твоего мозга. Яркий пример этого всего — Язаки Шуичи, который сейчас, подперев автомат с газировкой плечом, разговаривал с Юкари так, словно они были хорошими приятелями, как минимум. Хотя, это было больше похоже на монолог. Она не знает почему он вызывает бурю эмоций — вроде бы и видеть его не хочет, и разговаривать,а вот он говорит и она кивает, отвечает, хоть и огрызается, но все же, прекратить-то это очень легко — развернуться и уйти, а она не может или не хочет, стоит вот и смотрит на его ужимки. То ли день этот так на нее влияет, а может полнолуние или Марс за Венеру зашел, а может наоборот — кто ж его разберет, но все это определенно ей не нравилось.
-Много ты знаешь. Я посмотрю, Хана-чан не слишком посвящает тебя в подробности своей школьной жизни, если ты не знаешь её друзей.
Ее друзей? - она не задала вопрос вслух, но по ее мимике явно было заметно, что Язаки она ну никак не назвала бы другом, все было сложнее - со стороны Ханы.. Ей, как девушке, как человеку, который прожил с Ханой под одной крышей вот уже три месяца, было понятно, что Язаки ей вовсе не друг. Она, кстати, вспомнила его. Это была фотография с какого-то фестиваля,где он с отсутствующим видом и Хана, счастливая, словно выиграла Олимпийские игры. Все ясно, как божий день.
А вот это его «Хана-чан не слишком посвящает тебя в подробности своей школьной жизни» ее ранило, но не до агрессии,а наоборот. Она сдержалась, что бы не рассказать о том, что уж, положа руку на сердце, она вообще не знает о ее школьной жизни. Глубокий вдох — выдох. Этот парень...
- Хороший же ты друг, раз не сразу вспомнил ее фамилию и имя.
Нет, ну а что он ожидал, нащупав слабое место в их отношениях с сестрой? Хлопушку и выигрышный билет? Она достаточно быстро переключается на разговор о школе — она уже догадалась, что они скорее всего будут учиться вместе, он же «Язаки-семпай». Значит старше Ханы, отсюда, он ровесник Юкари. Она представляется по всем правилам, ощущение внутри,словно она пришла на омиай и надо произвести хорошее впечатление, набить себе цену так сказать. Она поморщилась от всего этого высокопарного притворства, а вот Шуичи не растерялся, подыграл — для него это, наверное, рефлексом уже, натренирован за долгие годы.
- Такой официоз тебе совсем не идет. Будь собой, и люди к тебе потянутся.
Надо же было все испортить, - она снова хмурится. Может ей вовсе и не надо, что бы люди к ней тянулись, с другой стороны — ей вот не надо,а он сейчас стоит тут и любезничает, пусть и в весьма странной форме, но все-таки, у него был шанс уйти, выход-то совершенно в другой стороне, но нет же, заметил, подошел.
- Умолкни, - немного резко, в разрез с предшествующей вежливостью шикнула Юкари, словно не хотела, что бы кто-то ее услышал. А вообще, она устала спорить с Язаки. И, видимо, не одна она устала от выяснений отношений, хотя отношений-то и нет никаких. Язаки медленно опустился на пол. Она удивленно наблюдала за ним — вот так просто, словно шарик, сдулся.
Какое непозволительное поведение для «принца», - она покачала головой.
Хотя с другой стороны, если задумать, он тоже устал, да возможно сильнее, чем они с Ханой вместе взятые, вспомнить только его взгляд вчера, когда она сбил Хану. Пустой, стеклянный. Прибавить к этому разбитую губу — явно ведь повздорил с кем-то и скорее всего, дело семейное, раз уж сам признался, что досталось ему из-за Ханы. Да и вообще вид его — счастливые, ничем не обремененные люди так не выглядят. Ей даже в какой-то степени стало его жаль — зачем она так резко с ним? А вдруг у него что-то серьезное, а тут навалились еще и сестрички Аизава.
- Ммм... Дай-ка подумать... -его голос перебивает ее мысли, она всматривается в его лицо, - Может быть, ты мне понравилась? И вообще, я пришел сюда только в надежде увидеть тебя.
Она бы ему поверила, правда. Кари словно дышать на секунду перестала, - стоп! Все это могло бы быть так, может быть, где-то в параллельном мире. Но здесь — она ведь не наивная глупышка, чтобы так слепо поверить, плюс ко всему, она не особо верит в любовь / симпатию с первого взгляда, да и пришел он не к ней, а к Хане и это очевидно, возможно даже не сам, а его заставили и на лице его отпечаток сего «наставления». Да и вид у него был, ну прямо скажем, не романтический.
Она ухмыляется, игнорируя его взгляд, скучающий, направленный куда-то мимо нее, - и как? Часто на такое ведутся?
Хорошего же он о себе мнения, - она наблюдает, что будет дальше — вот он поднимается с пола, зевает, - да что не так с этим парнем? Она вообще не должна об этом думать, - Юка кивает, - она вышла за содовой. Автомат, газировка на выбор и обратно в палату к Хане, выслушать историю о том, как Язаки-семпай приходил ее [Хану] навестить - вот алгоритм ее действий.
- Кажется, тебе здесь не очень уютно? Может, пройдемся? - она не успевает ни подумать, ни ответить,- Хотя... это, пожалуй, не лучшая идея. Тебе наверное надо быть сейчас с сестрой.
Она лишь кивает в знак того, что да — ей надо остаться с сестрой. Конечно, она бы с удовольствие ушла из больницы, прогулялась бы по территории, но явно не в такой компании. Что-то напрягало ее в поведении этого парня, вызывало смешанные чувства, она совершенно его не понимала. Его слова, поступки. Еще вчера он игнорировал ее, причем несколько раз, откупился и вообще обратил внимание не более, чем на назойливую муху, а сегодня уже она ему понравилась.
- Это на тебя так Хана действует? Или день влюбленных?
Юкари вопросительно изогнула бровь, но он кажется не слушал, или ей кажется. И вообще, что за игры? Она замирает. Он медленно наклоняется к ней, расстояние, кажется, теряет свою силу, его лицо всего в нескольких сантиметров от нее, когда в такой момент любая другая уже прикрыла бы глаза, робко ожидая поцелуя в такой романтический день, а Юкари в секунды размахивается и одаривает наглеца звонкой пощечиной, для верности, отталкивая его другой рукой.
- Не наглей! - выкрикивает Юка, с какой-то такой странной интонацией, словно ребенок, не желающий делится с другими своей игрушкой. И это она еще достаточно спокойно отреагировала — с чего бы, кстати?

Отредактировано Aizawa Yukari (22.01.2012 05:36)