Двое и рамен

Страница: 1

Тема закрыта

Сообщений 1 страница 13 из 13

Поделиться122.01.2012 21:56

Автор: Aizawa Yukari

Aizawa Yukari
Yazaki Shuichi

Ramen Shop
далее - Химавари, гостиная

Учебный год в новой школе начался не так плохо, как она ожидала. Первое время она была одна, привыкала к атмосфере, занималась, пытаясь наверстать упущенное в прошлой школе и знакомилась с одноклассниками. Это, кстати, получалось у нее не очень хорошо — мешало стереотипное мнение о том, что все учащиеся в этой школе — отпрыски богатеев и эти высокопарные речи ее ну никак не вдохновляли. С другой стороны, одного своего одноклассника она уже знала, правда делала вид, что не знает и вообще не разделяла его радости обучения в одном классе. Она, подобно агенту 007 избегала лишних встреч с ним и разговоров тет-а-тет. Это было похоже на игру — первый день он чуть ли не по пятам за ней ходит, а на следующий даже не отвечает на ее дружелюбное «привет»,
С другой стороны была Хана, которая мило ей улыбалась при всех, а по вечерам забегала к ней в комнату, улизнув от подруг под каким-нибудь предлогом, и рассказывала о том, как прошел ее день и как мило она побеседовала с Язаки. «А он такой заботливый, про тебя вот спрашивал». Эти беседы заставляли Юкари каждый раз превращаться в параноика, вспоминая о том, что чуть не произошло в больнице. Ей казалось, что Хана знает или догадывается, о чем-то таком, но молчит, ждет слезного признания от нее, делясь с Юкари своими внутренними чувствами по отношению к Язаки. Почему именно он?
Сегодня день выдался особенно неспокойный. Намечался какой-то девичник, на который Юке ну совершенно не хотелось идти, но по совету сестры она все-таки собиралась на него. На часах уже девять вечера, а она все еще с мокрой головой листает журнал — звонок телефона и совет сестры превращается в наставление, еще через полчаса наставление превращается в «ты должна тут быть, Кари,ну», ну а еще через полтора часа Юкари выслушивает истерично-капризное желание Ханы видеть ее здесь, в баре, немедленно.
Ну что за ребенок?
Она отключает телефон, чтобы не поругаться с сестрой — нервы у нее не железные, сами понимаете. Хотя, ей в какой-то степени нравилось то, что Хана пытается как-то еще развеселить своими методами, волнуется. Нет, Юки и так пошла бы на этот девичник -надо же как-то вливаться, но она идет туда наблюдать — смотреть кто есть кто, кто как ведет себя в разных ситуациях. Странно, да? Но поступки показывают настоящую суть человека, а слова — это просто вода. Вообще, человеческие отношения явно не ее конек, как-то везло ей, периодически было все как-то неправильно, не так, больно, так что повторять этого не хотелось. Но складывалось ощущение, что здесь она может и не наступить на те же грабли, но ведь страшно сделать шаг, когда не знаешь что впереди, так что лучше пока так.
Признаться, она не умеет одеваться на такие мероприятия, но все же вкус у нее есть и этого не отнять, к тому же, не без помощи Ханы ее гардероб значительно расширился — да у нее сроду не было столько вещей, всяких аксессуаров. Примеряя сейчас очередной собранный ею комплект, она чувствовала себя какой-то глупой девчонкой — так ей это было непривычно. Но, надо признать, ей это нравилось. Она улыбнулась отражению в зеркале — бежево-розового цвета платье, поверз она накинула уютную кофту — хоть сейчас и апрель,но на улице все-таки холодно, Юка влезает в высокие сапоги без каблука, - готова, последний штрих — легкий шифоновый шарф, небрежно накинутый сверху.
И вот, она идет уже по Чайнатауну, кажется таксист высадил ее слишком рано, нед овез до клуба весьма приличное расстояние. Тратиться на такси снова — да, она и не собиралась избавиться от привычки экономить деньги — было как-то уж слишком, поэтому Юкари решила пройтись, к тому же на улицах было полно молодежи — ночных жителей, для них жизнь только началась, поэтому, разузнав как ей дойти до Мей Инь. И, собственно, все бы было хорошо, если бы не вредный ветер, который сегодня что-то совсем раскапризничался, играет ее шарфом, подхватывает и уносит куда-то вперед. Юкари срывается с места в погоне за аксессуаром, вот прям не ее день сегодня.
Ветер стихает и ее шарф осторожно опускается на тонкую балку-основание, поддерживающее китайские фонарики в уличном рамен-шопе. Она останавливается, разочарованно выдыхая, — ну вот прям как на зло. Будь она выше или одень она каблуки, она бы дотянулась до края ее шарфа,который, словно дразня ее, свисал с балки, но нет, - ростом она не вышла как-то, а каблуки — для нее это недопустимо. Она встает на носочки, пытаясь достать шарф — нет, для нее это уже дело принципа. Но в ней нет обычной упрямства сегодня, не наблюдается какой-то бойкости, словно она оставила все это вместе со своей привычной одеждой где-то там, в школе. Она опускает руки.
- Извините за беспокойство,, - она заглядывает внутрь, - Вы не поможете мне достать шарфик, он зацепился за балку, - она рукой показывает наверх. Хозяин и сам роста небольшого, пожилой дедушка, что-то бурчит себе под нос и кого-то окликает, кивает ей — подожди немного.
Уже почти двенадцать и если бы она не отключила телефон, то выслушала бы, наверное, уже десяток недовольных воплей в трубку. Она снова пытается дотянутся до края шарфа — ей на минуту показалось, что он так близко, вот еще чуть-чуть, но нет. А ветер, он где-то рядом, словно отслеживает ее интонации, вникает в слова, молчит и кружит рядом, словно наблюдает за всей этой игрой и улыбается — седой такой улыбкой.
- Что за прелестная леди и без кавалера? Эй, сестренка, одной гулять в такое время поздно.
Она как-то теряется, то ли от того, что впервые в такой ситуации — обычно к ней не лезли, к тому же, обычно она была в своей «безопасной зоне», а здесь, да она толком и не знает ничего. Впервые она чувствует себя настолько уязвимой. Что им нужно? Деньги?
Она ступает назад, словно ища подмоги у сидящих в раменной людей. Что же делать?

Отредактировано Aizawa Yukari (02.02.2012 23:57)

Поделиться223.01.2012 00:53

Автор: Yazaki Shuichi

=начало игры=
Уже некоторое время назад новый учебный год начался, и школьная жизнь потекла своим чередом. Общение со старыми друзьями: совместные прогулы уроков, глупые авантюры и прочее, прочее; знакомство с новенькими, коих в этом году было на удивление много. Все вроде бы как обычно, но если приглядеться получше...
Во-первых, среди новеньких в его классе появилась Аизава Юкари. Хотя само её появление в Химавари не было для Шу сюрпризом, его радостные ожидания по поводу начала этого года и не думали оправдываться. Едва он пытался заговорить с ней, сталкиваясь в коридорах или на территории школы, Юкари убегала под предлогом неотложных дел, и после уроков чудом куда-то испарялась. Собственно а чего он ждал, после своего поведения тогда, в больнице. А ещё его несколько раз перехватывала Хана. Язаки даже пару раз спрашивал у неё, мол, чего это её сестрица такая занятая. На слово "сестра" обычно раздавалось недовольное шиканье, если в зоне слышимости находились другие школьники, будто Хана хотела скрыть свое родство с Юкари.
Во-вторых, старший брат, по настоятельной рекомендации отца, теперь контролировал чуть ли не каждый шаг Шуичи. Как выяснилось, старшие тогда тоже получили взбучку, за то, что несвоевременно рассказали Шу о его настоящей матери, и теперь отец боялся, что Шуичи решит её разыскивать.
И вот в один прекрасный вечер, то есть сегодняшний, когда Язаки без задней мысли прогуливался по Чайна-тауну, днем бессовестно пропустив какое-то школьное благотворительное мероприятие, его застал очередной дежурный звонок братца. К обычной порции наставлений теперь прибавилась ещё и ругань по поводу прогула того самого мероприятия. Это в конец переполнило чашу терпения Шуичи. На его окрик в трубку: - Задрал со своей гребанной "заботой"! - обернулись все в радиусе нескольких метров. Но это уже мало волновало парня. Он юркнул в первую подвернувшуюся закусочную и потребовал сётю. Продавец в лавке не обратил внимания, что посетитель скорее всего несовершеннолетний, и поставил перед ним бутылку. Залпом Шу выпил рюмку.
"Проклятье! Сколько же можно это терпеть! Как будто я не заслужил нормального отношения к себе! Ну, и встретился бы я с этой, как её, Юрико. Что с того? Жалко ему что ли? Все равно, моя мама - умерла. Какая разница кто меня там бросил почти восемнадцать лет назад."
Признаться, он совсем не был дружен с алкоголем. То ли это была легкая форма непереносимости, то ли ещё что, но пьянел Шу всегда до неприличия быстро, обычно ему хватало даже бокала легкого вина, потому и выпивал он крайне редко. Сётю было гораздо крепче обычного вина, и Язаки уже ощущал какой-то слишком тяжелый туман в голове. Ему вдруг послышался снаружи знакомый голос. Слишком знакомый. Он бы так и думал, что у него галлюцинации на почве опьянения, если бы хозяин лавки не обратился хозяин лавки с просьбой чего-то там достать. Язаки нехотя поднимается, ему приходится придержаться за стенку, чтобы не качаться, и выходит на улицу. От представившегося ему зрелища он буквально замирает: Аизава Юкари, такая необычно нарядная неловко тянется за повисшим высоко черным шарфиком. Даже сквозь пьяный туман в глазах, Язаки замечает, что нет в ней сегодня её обычной дерзости, а напротив, она выглядит как ребенок, который никак не может достать любимую игрушку и просит помощи у взрослого. Залюбовался. И опомнился только, когда к объекту его внимания обратился какой-то подозрительный тип.
-Извини, приятель, но ты ошибся, и эта милая леди с кавалером.
Язаки, хотя и был уже изрядно поддат, изо всех сил старался, чтобы не заплетался язык. Парень, в чей адрес было высказано столь вежливое и дружелюбное обращение выглядел несколько обескураженным, он явно не привык к подобному и ожидал грубости, потому отступил. Переключив свое внимание на Аизаву, Шу продолжил нарочито громко:
- Ю-чан, ну что ты так долго, я же жду. -легко дотянувшись до края шарфа, он аккуратно снял его с балки и накинул на плечи девушки, улыбнулся своей самой обворожительной улыбкой. - Ты слишком нарядна для такого рода забегаловки, вот и пристают тут всякие.
Приобняв Юкари, он потянул её за собой в лавку. Помня о взрывном нраве Аизавы, вполне можно было ожидать, что она снова влепит ему пощечину, или раскричится на всю улицу так, что люди вокруг решат, что это Шу маньяк, а не спаситель её от какого-то придурка. Потому, скрывшись от взгляда этого самого придурка за "шторками", заменяющими здесь двери, Язаки поспешил её отпустить. От его былой напускной радости мигом не осталось и следа. Он плюхнулся на свое прежнее место, намереваясь продолжить прерванное занятие. Его рюмка снова наполнена сётю, он просит у продавца ещё одну, наполняет и её.
- Присядь-ка. - обращается он к Юкари, похлопав ладонью по стулу рядом со своим и пододвигая к ней одну из рюмок. - Вот. Выпьешь со мной?
Выглядит он так, словно рядом с ним не находилась сейчас девушка, мысли о которой и догадки, почему же она избегает его, занимали его чуть ли не все последние пару недель. Словно, будь на её месте любой другой человек, Шу обратился бы и к нему, лишь бы только не сидеть здесь в одиночку. Скорее всего, так бы и было. Язаки выпивает, не дожидаясь согласия, несогласия или вообще каких-либо действий от Аизавы, снова позволяя своему сознанию уйти в объятия алкогольного дурмана.
- "Чудесный" сегодня вечер, не находишь?

Поделиться323.01.2012 01:55

Автор: Aizawa Yukari

Для чего весь этот театр? Вокруг время словно остановилось и вот она в своих мыслях, наедине с собой. Почему она стала меняться? Наблюдая в Химавари изо дня в день, как парочки гуляют по окрестностям, смеются в кафе, во время урока переглядываются и за спиной преподавателя держутся за руки — это все производило на нее странное впечатление, с одной стороны - зависти: она ведь тоже человек, ей тоже хочется обычного человеческого счастья, а с другой стороны — умиления, вызывающего улыбку, теплоту от сердца и по каждой венке.
Хотелось кому-то доверять, беспрекословно. Как в танце, закрыть глаза и чувствовать, что партнер в любой момент тебя поймает, так вот и тут. Ей захотелось побыть девушкой, хрупкой, беспомощной, визжащей при виде насекомого и не знающей, что ответить, когда к тебе кто-то пристал на улице.
Она ловит на себе чей-то взгляд, - может помощник хозяина раменной все-таки соизволил помочь, - она поворачивается и видит Язаки.
-Извини, приятель, но ты ошибся, и эта милая леди с кавалером, - она удивленно моргает, не замечая, как губы расползаются в улыбке — она рада,что это он, - Ю-чан, ну что ты так долго, я же жду, - она только и делает, что смотрит на него и улыбается, словно дурочка, попавшая под чары очаровательного принца, только вот это вовсе не сказка, - Ты слишком нарядна для такого рода забегаловки, вот и пристают тут всякие.
Он осторожно приобнял ее, судя по всему, он хорошенько запомнил урок, который она преподала ему в больнице. В такой близости, она может почувствовать запах алкоголя, это рассеивает всю иллюзию сказки. Он тянет ее в лапшичную, почему-то она не сопротивляется, он ведь спас ее, страшнее уже не будет. Они скрываются в свете раменной, где он резко убирает от нее руку, она мельком смотрит на часы — начало первого уже, приехали, Золушка.
Спасибо, - она стоит рядом с ними и как-то заискивающе теребит легкую юбку платья. Сейчас ей стыдно, это прозвучит странно, но ей стыдно за то, что она избегала его с начала учебного года. За то, что пропускала мимо ушей то, что он ей говорил, то, как пытался украсть хотя бы пять минут ее времени. За это все.
- Присядь-ка, - он пододвигает стул и хлопает по нему, приглашая ее сесть, Юка как-то странно оглядывается, словно высматривает знакомые лица, а потом садится рядом. Ей не очень нравится запах алкоголя, так пахло от матери, когда она ее запирала в комнате, когда кричала на нее. Кари отгоняет мысли о прошлом, ее спасает голос Шуичи: - Вот. Выпьешь со мной?
Он пододвигает к ней одну из рюмок. Она осторожно берет ее, переводит взгляд с рюмки на Шуичи — вдруг он шутит, и обратно, набирает воздуха в легкие и осушает ее, звонко ставя на стол — это какая-то негласная привычка таких во заведений. Она морщится и выдыхает.
Становится как-то легко, медленно так.
-"Чудесный" сегодня вечер, не находишь?
Она переводит взгляд на Язаки. Интересно, что у него-то может случится? Нормально ли для него посещение таких мест? Не похоже, чтобы он не мог себе позволить пойти в заведение поприличнее. Нет, она его не осуждает, что касается ее самой, Юкари нравились такие заведения за атмосферу. Не было здесь пафоса клубов и громкой музыки, никто не лез лишний раз. Здесь были просто люди, со своими проблемами, со своими жизнями. Она часто перекусывала в таких местах, когда жила с матерью.
- Еще какой, взять только то, что я умудрилась заблудиться в здесь, еще и шарф улетел, а потом еще и этот отморозок и...., - она замолчала, он явно ее не слушал, да и сама она прекрасно понимала, что речь не о ней, а о нем. Что что-то случилось, но почему-то боялась спросить, точнее в ответ боялась наткнуться на стену, на которую наткнулся в свое время он при встрече с ней. Она заказывается у хозяина два рамена — грех побывать в раменной и не поесть рамен.
- Что у тебя случилось?
Осторожно спрашивает Юкари, мягко, как доктор у неизлечимого пациента. Она снимает шарф и кутается поуютнее в кофту. Еще раз мысленно хвалит себя за то, что отключила телефон и то, что сейчас для Ханы она не доступна. Кари вздыхает — ее переполняет забота, сейчас ее очередь помочь Шуичи. От этого становится тепло? Не хочется в этом признаваться, но да.
Помолчав немного, она снова заговорила:
- Послушай, я понимаю, что я совершенно чужой тебе человек, но... но если хочешь выговорится, то лучшего собеседника тебе не найти.
Ей хочется узнать, что же происходит в его голове, и этот интерес отличается от того, что возникал раньше — это не просто «наблюдение». Есть какой-то личный мотив у нее, какой именно — она пока не чувствует. Не знает, а если бы и знала — точно бы себе не призналась.
Старичок-хозяин оказался весьма шустрым малым, он поставил на стол две больших пиалы и, улыбнувшись, вернулся к разговору с другими посетителями. Юка пододвигает одну пиалу ближе к Язаки, сейчас, кажется, они поменялись ролями, теперь его очередь быть ребенком, упрямым, капризным.
Она берет палочки и, достаточно громко произнося «Приятного аппетита», пробует лапшу. Юкари меняется в лице, - о, вкусно! - она улыбается хозяина раменной и снова запускает палочки в пиалку.

Отредактировано Aizawa Yukari (23.01.2012 02:00)

Поделиться423.01.2012 18:44

Автор: Yazaki Shuichi

Наливая ещё и снова подавая одну рюмку Аизаве, Шуичи берет свою, подносит к лицу, нюхает, чуть-чуть пробует на язык, крутит, словно дорогое вино в бокале, не замечая, что расплескал едва ли не половину. С интересом он вдруг решил узнать, что такое ему тут подсовывают. Язаки никогда не нравился ни вкус любого алкоголя, ни тем более запах, ни даже производимый эффект. Зачем тогда, спрашивается, он пьет? Попробуйте узнать у него на утро, когда от всего этого останется только головная боль, сухость во рту и провалы в памяти. Хотя, говорят, от хорошей рисовой водки похмелья не бывает. Он выпивает оставшееся после его "дегустации".
- Тот отморозок и я. Ты ведь это имела в виду?
Если обычно бывает, что Язаки выглядя участником разговора, мыслями он находится где-то далеко, то сейчас получалось с точностью до наоборот: выглядя безучастным, он слушал и слышал, что немаловажно, все слова Юкари. Обращенные к нему, во всяком случае. Голос его звучал совсем не обвиняюще, скорее - смиренно, с оттенком усталости. Шуичи мог бы сказать это с иронией, издевкой, но сейчас был совсем не в том состоянии, чтобы дерзить. Совсем не в том состоянии, чтобы _хотеть_ дерзить.
- Не просто же так Юкари-сан избегала меня в школе. Думала, я не заметил? -кривая улыбка. - Это ничего. Я же не Его Праздничное Высочество, чтоб всем нравится. Тем более такой, как сейчас. Я даже себе не нравлюсь, а это редкость.
А какие эмоции может вызвать такой вот человек? Брезгливость? Отвращение? Жалость? Меньше всего он хотел бы вызывать жалость. Ключевое здесь - "бы". Сейчас это совсем не занимало Язаки. Удивительное дело, когда ты пьян все тормоза становятся вдруг неисправными. Выплывает наружу все, что находится внутри. Ты это уже не контролируешь. Ты вообще не в состоянии думать о том, как можешь выглядеть со стороны, и что о тебе подумают. Ты говоришь все, что приходит в голову, и хочешь поделиться тем, что на душе, с любым, кто оказался рядом, ища человеческого участия. Кого-то тянет на геройства, а для Язаки было бы почти геройством пожаловаться на то, как все плохо, знакомому человеку. Не просто знакомому - важному для него человеку. Да и было ли на самом деле все так плохо? Ещё один плюс опьянения в том, что и проблемы из головы рассасываются, или вроде как перестают быть проблемой. Все становится проще. Жаль, что только на время.
- Совершенно чужой человек - лучший собеседник, если хочешь выговориться, так и есть. Только вот Юкари-сан правда думает, что совершенно чужая?
Ставя акцент на слово "совершенно", он коротко смотрит на Юкари и снова утыкается взглядом в стол. Почти риторический вопрос. Сейчас явно был не самый лучший момент для подобного выяснения отношений, но кого это волнует, когда бал правят принятые градусы. Он помахал не разломанными хаси перед лицом девушки, выказывая таким способом отрицание. Шуичи сам понять не мог, кто она для него, и вообще-то не хотел разбираться. Все откладывал, откладывал.
Вот и сейчас от разбирательства в этом невероятно важном вопросе Язаки отвлекла вдруг появившаяся перед его носом тарелка с раменом. Он и не заметил, как Аизава заказала это.
"Э, что? Я не заказывал. Может, хозяин телепатически угадывает желания посетителей, даже если они ещё и не замыслились? Тогда мне, пожалуйста, ещё выпивки! Подожду немного. Хм... No reaction. Или что, рамен здесь возникает сам по себе? Хотя стоп. Чего удивляться? Раменная же."
Так и не разломав палочки он с подозрением, будто эта кучка лапши в бульоне могла ожить и убежать, потыкал ими в еду. Есть, разумеется, не стал, а вместо этого выдал очередную порцию "пьяного бреда":
- Я бы рассказал, что случилось, своей, так называемой, мамочке. Вот, кто для меня действительно чужой. - на его лице на миг возникла кровожадная ухмылка, Шуичи снова вонзил палочки в рамен, на этот раз более яростно. - Интересно, она вообще в курсе, что я жив ещё? что я вырос весь такой вот славный, учусь в крутой школе Химавари, неплохо учусь, кстати сказать? -он поднял пьяный взгляд на Юкари, с таким видом, словно эта девушка могла ответить на все его вопросы. - Она вообще, когда-нибудь, думала обо мне? Хотела меня увидеть?

Отредактировано Yazaki Shuichi (23.01.2012 18:50)

Поделиться523.01.2012 20:26

Автор: Aizawa Yukari

Маленькая раменная погружается в проблемы посетителей — для нее это просто шум, она тонет в нем, изредка проезжающие машины крадут слова, не давая им дойти до адресата. Эта странная атмосфера, холодный апрель кружит голову, пробирается между столиков, обнимая холодным ветерком, Юкари ежится — она не рассчитывала, что задержится на улице или в подобном заведении. За соседним столиком кто-то курит, дым замирает под потолком, опускаясь на сидящих табачным облаком и, курящий смеется паром, уже седым. Она не любила запах табака, дешевых сигарет, да еще и этот смех, звучал как-то грубо. Кари укутывается в кофту.
-Тот отморозок и я. Ты ведь это имела в виду?
Его голос звучал не так, как обычно — в нем не было особо каких-то интонаций, он просто говорил. Она понимает о чем он, становится не по себе. Как объяснить ему, что все не так просто, что бывает моменты, когда просто обязана отступить. Когда перед ней стоит выбор, и этот выбор не в его пользу. Ее нежность — пусть лучше живет отдельно, и не пересекается с ним, с Язаки.
- Да, именно это, - словно невидимой войной со своей интонацией, она старается выглядеть так, словно ничего и не случилось, ничего такого, за что пришлось бы еще извинятся. А вот интонация говорит об обратном, — заметил ли?
Это ведь не честно — решать за него. Она задумывалась об этом с того самого разговора с Ханой, когда она вдруг стала серьезной — словно не ее сестра вовсе, ссутулилась как-то, улыбка пропала и это ее «словно есть что-то между вами». Прям мороз по коже, даже сейчас.
Юка тяжело вздыхает.
- Не просто же так Юкари-сан избегала меня в школе. Думала, я не заметил? Это ничего. Я же не Его Праздничное Высочество, чтоб всем нравится. Тем более такой, как сейчас. Я даже себе не нравлюсь, а это редкость.
Может быть ты действительно не «Его Праздное Величество», может и не всем нравишься, но.., - она осеклась, даже в мыслях не позволяя себе признаваться? Слово — это просто слово, а вот действие — сидит же она сейчас рядом, водит пальцем по краю рюмки и слушает, пропускает через себя каждое слово, думает.
- Извини, - она делает паузу, судя по всему, виной таких речей явилось действие алкоголя, она улыбается — стоит ли сейчас говорить об этом, когда он в такой состоянии? Молчит, снова смотрит на рюмку, словно набирается сил, - дело даже не в том, нравишься или нет, дело в другом. Хотя, отчасти и в том, что нравится. Кари поворачивается к Язаки, - почему тебя это волнует?
Да, с того дня в больнице ее словно перемкнуло, поэтому, прикрываясь даже перед самой собой тем, что она не хочет ранить чувства Ханы, не хочет чтобы что-то пошло не так, она избегала его, хотя проблема было вовсе не в сестре и ее мечтах.
Она не продолжает, ставит негласную точку — если разговаривать об этом, то явно не сейчас. Стал бы он здесь напиваться в гордом одиночестве, если вся проблема была в какой-то девчонке, которая не обращает на него внимание? «Может быть, ты мне понравилась? И вообще, я пришел сюда только в надежде увидеть тебя», - словно по заказу всплывает в памяти эта сцена. Тогда ей казалось, что он сказал это, чтобы подразнить ее, но сейчас, - не воображай себе, а то становлюсь, как Хана, с ее этим «ну он так на меня смотрит, я знаю, что это любовь», - она мотает головой, отгоняя мысли о Хане, и о том, что он тогда ей сказал.
- Совершенно чужой человек - лучший собеседник, если хочешь выговориться, так и есть. Только вот Юкари-сан правда думает, что совершенно чужая?
Это его «Юкари-сан» звучит так непривычно, заставляет поддерживать какой-то статус этого «-сан», словно он подчеркивает нейтральность их отношений. То ли прошлая привычка, то ли просто отношения так сложились, но она достаточно быстро стала обращаться к своим одноклассникам по фамилиям, без суффикса, не ко всем конечно, но с некоторыми как-то вырывалось само.
Она молчит, не отвечает на вопрос — это его «совершенно». Нет, возможно не совершенно, но все-таки, чужая же, и прилично уже, с самого начала учебного года. Так ведь себя вела и этого уже не стереть никаким ластиком. Это уже в прошлом,а сейчас, сейчас она может быть и не чужая, не позиционирует себя так, но все равно молчит. Так ведь правильнее?
- Я бы рассказал, что случилось, своей, так называемой, мамочке. Вот, кто для меня действительно чужой. Интересно, она вообще в курсе, что я жив ещё? что я вырос весь такой вот славный, учусь в крутой школе Химавари, неплохо учусь, кстати сказать? Она вообще, когда-нибудь, думала обо мне? Хотела меня увидеть?
Он словно вывалил перед ней все его проблемы, вытряс из рюкзака на светлую лакированную поверхность их стола и ждет, когда она все разложит по порядку, даст какие-нибудь ответы. Его взгляд — отчасти требовательный, ждущий от нее какой-то «истины».
Юкари поджимает губы, это чувство, которое она испытывает по отношению ко всему этому — нет,не жалость, тревога с серыми красками печали, замирающей в ее глазах. Знала бы она, что ему ответить, что сказать, чтобы отпустило. А надо ли что-то говорить? Слова порой только портят всю картину. Она анализирует то, что он сказал, раскапывает — значит он такой же, как и она, не нужный, брошенный.
- Думаю, что да: думала, хотела, - она кладет палочки поверх пиалки и замирает, не сводя с них глаз, словно ничего интереснее в мире нет. Она переводит взгляд на руки, от алкоголя ей стало как-то легко открыться, он же знает уже о Хане и о их «секрете», значит понимает, что они ее не в капусте нашли и не в кладовке все эти годы держали. Она кладет руки на колени, сутулится.
- Может быть лучше так, не зная ее? - Юкари поворачивает голову к собеседнику,- а, Шуичи? - она не замечает, как проглатывает суффикс — это как-то само собой, они же в лапшичной, здесь нет места официозу. Кари грустно улыбается — родители нас калечат, и возможно твоя жизнь еще не так искалечена, как могла бы быть, знай ты свою мать.
Она замолкает, не решается посмотреть на Язаки. Зря она так резко, наверное.

Отредактировано Aizawa Yukari (23.01.2012 22:30)

Поделиться624.01.2012 20:28

Автор: Yazaki Shuichi

Разве положено приличным ученикам элитной частной школы вот так среди ночи рассиживать в какой-то сомнительной забегаловке, да ещё попивая при этом сётю. Пусть на лбу у них и не написано, что они всего ещё старшеклассники, но в словах Шуичи не раз прозвучало слово "школа". А ведь никто и ухом не ведет. Каждый занят своими личными проблемами. И хозяин. Какая ему разница, кто посетитель, если деньги у всех одинаковые.
Девушка отвечает ему что-то про "именно это" и "дело в другом", он не улавливает смысла, только интонацию, извиняющуюся. К чему сейчас извинения? К чему вообще слова, когда их значения вряд ли способны достигнуть сознания Шуичи. Ему словно вообще не нужны были ответы Юкари, какие-то действия, уже довольно было того, что кто-то находится рядом. Слушает. Слышит. Он вдруг забеспокоился, а вдруг Аизавы сейчас вообще здесь нет? Может, это его не слишком трезвое воображение отвечает таким знакомым голосом на собственные же вопросы. По спине галопом пробежало стадо мурашек, и виной тому была не прохлада апрельской ночи. Он протягивает руку, касаясь её кофты, пряди распущенных волос цвета темного янтаря. Этого, пожалуй, достаточно, чтобы убедиться - настоящая. Достаточно для того, чтобы Язаки показалось, что Юкари замерзла.
Он снимает кофту, оставаясь в одной футболке, накидывает ей на плечи. Не спрашивая. Просто потому, что ему _показалось_, она мерзнет. А Шуичи не холодно. Во всяком случае, рисовая водка дает ощущение тепла. Обманчивое, оно водит за нос и тело, и душу. Сейчас не чувствуешь холода: щеки горят, сердце бьется чаще, разгоняя кровь, - а потом, на следующий день, просыпаешься с температурой. Так же и с чувствами, разбавляя возникшую вдруг внутри холодную пустоту горячительным напитком, по прошествии его действия, она, словно в отместку, накатывает с новой силой.
-Калечат. - повторил за девушкой Шуичи, раздумывая, стоит ли с этим соглашаться. - Нет, она не хотела. - вот так вот просто, вывалить перед собеседницей кучу вопросов, заставлять разбираться в них и, игнорируя ответы, отвечать на них самому. - За семнадцать лет ни разу не попыталась, - не хотела. Я ведь не в изоляторе все это время находился, что не достать. Она тоже. Это же просто! - воскликнул, взмахнув руками и чуть не сбив при этом бутылку, в которой ещё оставалось сётю, на какой-то момент все стало действительно элементарно. - Когда хочешь - делаешь, пробуешь. Разве не так? А теперь и я не стану, отец пусть не беспокоится.
Вид просто накинутой на плечи кофты, по всей видимости, не удовлетворил Язаки, вдобавок он решает одеть капюшон на голову девушки, затягивает шнурки. Он даже не удивляется, что она и не сопротивляется вроде как. Может быть просто удивлена, не ожидала. Шуичи смеется, наблюдая реакцию Аизавы.
- Юкари-сан похожа на запеленутого младенца. Только мальчика. Но это из-за цвета капюшона, не подумай чего.
Среди всей мутной каши мыслей в голове парня одна вдруг вырисовывается немного яснее прочих. Он отстраняется, окидывая девушку взглядом, словно заново оценивая результат проделанной работы. Как же он сразу не сообразил?! Скорее всего просто не хотел соображать, но как назло снизошло озарение. Аизава ведь явно нарядилась так не для него. Может быть, она шла на свидание, и просто замешкалась - ну, улетел шарфик, с кем не бывает, - а тут он, заставил усесться рядом, пить сётю и слушать его жалобы. И хотя Язаки по-прежнему не Император Японии, Юкари все ещё тут. Осознание этого отзывается внутри эхом, мягким, ласковым. Это в корне отличается от фальшивого тепла, что приносит с собой водка. Она здесь. И вот теперь, когда после всех неудачных попыток в школе у него действительно появилась возможность поговорить с Юкари, украсть немного её внимания, он сидит здесь в таком состоянии и снова несет откровенную чушь. Вдруг, завтра она опять будет от него бегать под всеми правдоподобными и неправдоподобными предлогами, и ему опять останется только окольными, чтобы не слишком очевидным был его интерес, вопросами вызнавать у Аизавы-младшей, как дела её сестры.
- Наверное, я...
Шу запинается. Что он собирался сказать? "...задерживаю тебя?", но если так, она может согласиться и уйти; "...слишком пьян", но это ведь и так очевидно. Или что-то ещё? Его мысли прервал хозяин раменной, и выглядело так, что изначально запнулся он именно из-за этого.
- Молодые люди, я обычно работаю до последнего посетителя. Но вообще-то тоже хочу домой. И вам, кажется, уже хватит.
Язаки хмыкает - "Да я трезв в стельку! Как он смеет!" - и подмигивает Юкари с сальной улыбочкой, игнорируя старика:
- Хани, не пора ли нам продолжить наше общение в более интимной обстановке? - впрочем, все ещё опасаясь неутешительной для него реакции, поднял руки кверху в жесте "сдаюсь". - Шутка. Просто шутка.

Отредактировано Yazaki Shuichi (24.01.2012 20:32)

Поделиться724.01.2012 22:03

Автор: Aizawa Yukari

Начало первого ночи. Клиенты раменной медленно расплачиваются, расходятся по своим домам, обсуждая завтрашний или уже сегодняшний день. Они остаются одни в раменшопе, Она потеряла счет времени — виной этому вовсе не алкоголь, она выпила всего рюмку сётю, все остальное время, Кари слушала Язаки, каждое его слово мысленно повторяя про себя, словно пробуя его на вкус.
Она замечает, что он совершенно не слушает ее, словно все ее слова разбивают о какой-то невидимый кокон, его кокон, в котором ему уютно и в котором, кажется, потерялся он сам.
Юка чувствует его прикосновение, словно ветер в волосах — она поворачивается, удивленно хлопая ресницами, это все так странно для нее, в какой-то степени ново. Он снимает с себя кофту, остается в одной футболке — алкоголь явно подогревает его изнутри. Кари ничего не говорит — только короткий кивок, вместо «спасибо», она ведь и правда замерзла, и будь это какой-нибудь другой день, более удачный для них двоих, другое место и время суток, она бы впихнула кофту ему обратно, но сейчас... Сейчас Юкари просто укутывается сильнее, чувствует, что раскисает от всей этой атмосферы. Кофта Шу навевает воспоминания о больнице, о том, как впервые увидела его — тот же запах, мягкий аромат мужского парфюма, он был приятным.
- Нет, она не хотела. За семнадцать лет ни разу не попыталась, - не хотела. Я ведь не в изоляторе все это время находился, что не достать. Она тоже. Это же просто! Когда хочешь - делаешь, пробуешь. Разве не так? А теперь и я не стану, отец пусть не беспокоится.
Она молчит, дает ему выговориться. Доказывать ему что-то сейчас,по крайней мере, бесполезно. А он ведь не знает всего, да и Юка уж тем более. Вдруг ему не сказали всего, что было, да как. Из всего того, что он сейчас говорил, Юкари поняла, что узнал он о своей матери недавно,- а что было раньше? Беззаботное детство, любимые, хоть и порой вредные родители? И все это разрушилось из-за такой новости и в первую очередь, он. На Юкари свалилось столько загадок одновременно. Что от этого всего в шумной компании алкоголя стало побаливать в висках. Нельзя же так вот внезапно все взваливать на меня, - мысленно ноет она, но все ее мысли отображаются на лице, - ну что с этим будешь делать?
Пока Кари раздумывала над всем этим, Шуичи, кажется, нашел для себя занятие — он наикнул ей капюшон на голову и потянул за шнурки. Мало того, что она оказалась просто не готова к такой смене его настроения, так еще и этот капюшон, скрывший разом ее от нее вид на лапшичную. Она смеется, пытаясь вернуть капюшон в исходный вид.
- Юкари-сан похожа на запеленутого младенца. Только мальчика. Но это из-за цвета капюшона, не подумай чего.
Кари перестает смеяться и с легким прищуром смотрит на Шуичи. «Сам ты мальчик» - его явно не зацепит, так что она решает промолчать, пытаясь скрыть улыбку.
Юка ловит на себе его немного удивленный взгляд, то, как он на нее смотрит, на ее наряд, видимо, размышляя о том, куда же она направлялась и почему все-таки осталась. Последний вопрос мучил и ее, это ведь могло значит то, что она впервые между сестрой и им, выбрала его. Но с другой стороны, сейчас с ним должен быть кто-то, кто его знает, а не просто первый прохожий.
Наверное, я...
Он замолкает, словно сам забыл, что хотел спросить. Или не решается задать свой вопрос?
Ей интересно, что же он хочет сказать, или может, спросить. Она переводит взгляд на стену, где висят часы, а там — лучше бы она не смотрела. Кари хлопает ладошкой по лбу — плохо это. Хана ей точно устроит, хотя... С другой стороны, это ведь будет только завтра.
Молодые люди, я обычно работаю до последнего посетителя. Но вообще-то тоже хочу домой. И вам, кажется, уже хватит.
Она кивает. Смотрит вопросительно на Шуичи, - ну и куда мне его в таком виде? Нормально его таким в школу? В отличие от Шу, она была менее пьяна.
-Хани, не пора ли нам продолжить наше общение в более интимной обстановке?
Аизава медленно поворачивается к Шуичи и, для вида, разминает пальцы рук. - Шутка. Просто шутка. - он поднимает руки вверх — делает вид, что сдается.. Она легонько ударяет его в плечо, она подумывала о подзатыльнике, но с ее ростом он почти в недосягаемости.
Аизава снимает кофту и отдает ее Шуичи. Проявление такой заботы для нее, ну непривычно что ли, поэтому как-то невнятно буркнув: - оденься, а то заболеешь, - поспешила выйти на улицу.
Оказавшись на улице она сладко потягивается, свежий апрельский ветер приводит ее в чувства запахом сыростью. Ночные улицы сегодня, как ей кажется, особенно оживленные. Приветствуют огоньками прохожих, обдает запахом липкой самбуки и табаком каждая проходящая мимо компания. Звонкий смех, едкий запах каких-то дешевых духов, от которых становится приторно-тоншно, Юкари заглядывает в раменную, отодвигая шторку-дверцу, собираясь поторопить Шуичи, но замирает:
«... та, Аизава, может ее мамаша-таки споила?
скорее уж забила или в чулане заперла»
Снова громкий смех, эхом отзывающийся у нее в голове. Юкари смотрит в след уходящим школьницам, они что-то еще говорили о ней, о том, что же с ней стало. Ей хотелось окликнуть их, предстать во всей красе: в этом модном дорогом платье, с сумочкой от какого-то известного французского дома мод, чье название она не помнила, с пропуском в Химавари, о которой они часто говорили на уроках и самодовольной улыбкой. Но она молчит. Стоит и молчит — на их мнение ей, как раз-таки, откровенно плевать. Хотя бы этим она уже лучше них.
- Ну что, прекрасный принц, - в ее голосе явно чувствуется сарказм, - пора нам домой.
Они садятся в автобус — забавная из них пара — он в каком-то спортивном виде, расхлябанный, и она, при всей своей нарядности, выглядит лениво, какой-то туманной. Отчасти это было так. Она не то, что бы всю дорогу думала о том, что произошло — ей было, пожалуй, просто лень, Юкари уставившись в одну точку проигрывала моменты того года, старого класса, сравнивая с этим годом и классом. Все слишком кардинально изменилось. А еще мама — когда сегодня Шуичи заговорил с ней об этом, ее словно вломило под двести вольт. Это же ведь нормально, любить мать, какой бы она не была? Как бы не поступила и чтобы не натворила? Желать увидеть ее, говорить с ней. Как жаль, что все так сложно.
Прохлада придает бодрости, а промозглый ветер красит щеки легким румянцем. Шуичи что-то говорит, его голос является каким-то маяком — она идет чуть позади, за ним, за голосом. Спать совершенно не хочется, несмотря на то, что территория Химавари пронизана атмосферой сновидений и покоя. Она удивляется с какой легкостью их пропустили на территорию, правда, Язаки кажется уже протрезвел, она то уж и подавно. Они скрываются от промозглой погоды в дверях главного входа школы. И хочется сказать что-то вроде «вот мы и дома». А как-то язык не поворачивается.

=> Химавари

Отредактировано Aizawa Yukari (02.02.2012 23:35)

Поделиться802.02.2012 23:34

Автор: Yazaki Shuichi

Она смеялась. Нет, не так. Она смеялась! И неважно, что причиной этого смеха была всего лишь нелепость выходки Язаки с капюшоном. На душе стало как-то совсем легко, даже мысли о матери на это время потеряли всю свою значимость.
- Ты такая забо-о-отливая. - протянул Шу, натягивая возвращенную ему кофту, оставив незамеченным легкий тычок в плечо.
Юкари уже успела выскользнуть на улицу, а Язаки ещё возился в раменной, расплачиваясь со старичком-хозяином. Он совсем не слышал, что происходит снаружи. Так что, когда Юкари поторопила его, Шу встрепенулся, словно вспомнив, что они вообще-то собирались идти, и поплелся за ней. К автобусной остановке, как оказалось.
- Эй-эй! Принцам, да ещё и прекрасным не полагается ездить на автобусах. И их не менее прекрасным дамам кстати тоже. Так что я требую карету! Ну или рикшу, в крайнем случае. - возмущался Язаки, глядя как Юкари усаживается в автобус.
Сообразив, что его возмущения так и останутся проигнорированными, он после знатного промедления все же поспешил запрыгнуть в общественный транспорт следом за девушкой, потому как автобус уже зафыркал, собираясь отъезжать и дверь едва не захлопнулась перед носом Шуичи. Разумеется, никто не собирался до бесконечности ждать, пока Его Высочество Язаки соизволит таки залезть в автобус, как и подавать карету. Никудышный из него получался принц.
Всю дорогу Юкари, кажется, не хотела разговаривать с Шу, уставившаяся в одну точку, она была явно погружена в свои мысли. Отвлекать не хотелось, да и сам Язаки не слишком стремился к разговору. Он и так сегодня уже наболтал много лишнего. На него вдруг накатило что-то вроде неловкости за свое поведение. Конечно, Язаки ещё не полностью протрезвел, но все же в голове стало проясняться. Становилось как-то не по себе.
Неподвижно глядя прямо перед собой, парень негромко напевал:
Пусть дешёвое счастье не кончается
Темнота внутри разрастается
И опять мы с тобой распрощаемся *В автобусе кроме этой странной парочки никого не было. Язаки, поначалу усевшийся рядом с Аизавой, видя, что девушка не собирается обращать на него внимания, пересел на сиденье впереди. Уткнувшись носом в холодное стекло, продолжил мурлыкать себе под нос ту же песню.
И вот они уже вышли из автобуса, и подходят к школе. Он немного впереди. Идет, не оглядываясь, словно боясь оборачиваться. Прохладный ночной воздух уже окончательно снял пьяную пелену с его сознания. Может быть, было невежливо вот так просто шагать впереди, даже не проверив, что Юкари действительно следует за ним. Но Язаки будто чувствовал это своей спиной.
Не хотелось отпускать это странное чувство простоты и расслабленности. Ведь теперь придется отвечать за все сказанное и сделанное, или не сделанное. Шуичи отчаянно цеплялся за неизбежно ускользающие остатки алкогольного дурмана. Самый отвратительный момент, пожалуй, был даже не тот, когда просыпаешься с похмельем и осознанием сотворенного под действием градусов, а другой - когда осознание постепенно вытесняет опьянение, и нет возможности этот процесс остановить, повернуть вспять.
«Надо было забрать с собой оставшийся сётю. Я пьян, я все ещё пьян.»
-Если ты думаешь, что нас так просто пустят в школу в такое время, ты ошибаешься. Здесь все очень строго. Во-о-он видишь, там охрана, они бдят. Поймают нас, и все, выгонят. - притормозив, он вытянул правую руку, преграждая путь Юкари, указательный палец левой поднес к губам. -Ш-ш-ш-ш. Главное не шуметь. -и не важно, что за всю дорогу от автобусной остановки Аизава и слова не сказала.
Как заправский шпион Язаки присел, сгорбился, при этом чуть поднявшись на цыпочки, и продолжил свой путь медленными, но большими, шагами, высоко поднимая ноги, - он крался, что тут непонятного. Не хватало только веток в руках для маскировки.
Вопреки словам Язаки, в школу они прошли беспрепятственно, даже на посту охраны у главного входа их, кажется, вообще не заметили. И все благодаря мастерскому подражанию ниндзя из деревни Скрытого Листа! Шу перестал поясничать, только когда они оказались в просторной гостиной жилого крыла школы.
- Я это... хотел извиниться, что вот так вот загрузил тебя... да и вообще... "А что "вообще" то? Извиниться за то, что идиот? Вряд ли это будет для неё новостью." - Нет, правда. Не бери это все в голову. Хотя, наверное, и так не собиралась.
Он словно заново осмысливал свои слова, и её слова, и снова свои, и так далее. «Может, она не помнит уже, что я там наговорил.» Это надо же было вот так просто выложить чуть ли не все о своей семье. То, как отвечала девушка, серьезно, будто размышляя, что лучше сказать, было ли это просто желанием поддержать приятеля, или сама тема разговора её задела? А ещё это не кстати вспомнившееся «дело в другом» не хотело уходить из головы. «А, может быть, все-таки...»
В автомате у входа Шу взял кофе и сунул стаканчик в руки Юкари. Наверное, сейчас, когда время перевалило за час ночи, было бы логичнее разойтись по своим комнатам и мирно улечься в кровати, чтобы поспать хоть немного перед началом нового учебного дня, а не хлестать кофе, после которого нормально уснуть уже не получится. Наверное, так было бы лучше для них обоих - разойтись сейчас, и встретиться завтра в классе, как ни в чем не бывало. Возникали большие опасения, что скорее всего так бы и получилось: Аизава просто ушла бы в свою комнату, но попытка ведь не пытка. Он хотел спросить, в чем «другом» было дело, но вместо этого:
- Я ведь тебя отвлек. Ты на девичник собиралась? - он вспомнил: утром Хана проболталась ему, что это ежегодное грандиозно-девчачье мероприятие уже сегодня. - Хана-чан, наверное, издергалась.

Свернутый текст

Asian Kung-Fu Generation – Solanin

tatoeba yurui shiawase ga
daratto tsuzuita to suru
kitto warui tane ga me wo dashite
mou sayonara nanda
|*оригинал

Отредактировано Yazaki Shuichi (03.02.2012 00:54)

Поделиться903.02.2012 00:40

Автор: Aizawa Yukari

Автобус, пустой, но почему-то хочется сказать, что почти пустой. Из-за Язаки, который, переместившись на место вперед, стал что-то негромко напевать, словно восполняя шум отсутствующих пассажиров. Это ее отвлекало от своих мыслей, но она была тому лишь рада. Он неосознанно вытягивал ее из трясины мыслей, о которых ей бы лучше и не думать. Она и не думала, периодически, например, когда уговаривала его зайти в автобус, шуточно угрожая, что он пойдет до Химавари пешком, на что он упирался, -ну действительно, где вы видели принца на автобусе?
От остановки до школы они шли молча. Он впереди, даже не обернулся, не проверил — идет ли она? Наверное, в другое время она бы тихо спряталась и понаблюдала за его реакцией, прям вот и видит, как он останавливается и начинает ее искать, недоуменно, выпучив глаза от удивления. На деле, все вряд ли было именно так, скорее он просто пожал плечами? Тоже как-то не по-язаковски. А как бы тогда поступил он?
-Если ты думаешь, что нас так просто пустят в школу в такое время, ты ошибаешься. Здесь все очень строго. Во-о-он видишь, там охрана, они бдят. Поймают нас, и все, выгонят.
Юкари, не понимая до конца о чем говорит парень, моргает, наблюдая за ним, -Ш-ш-ш-ш. Главное шуметь. И вот, проникшись всей этой атмосферой шпионского боевика, она кивает и тоже прикладывает палец к губам. Пропуская Язаки вперед, со всеми этими его неподражаемыми маскировками, она, чувствуя себя идиоткой, но при этом продолжая, тоже, чуть присев, пробирается за Шуичи до школы, пытаясь при этом не засмеяться от нелепости картины. Скорее всего, все это уловки парня, но это было так смешно, что она не идет против его «наставлений», а наоборот — подыгрывает. И вот, наконец — миссия выполнима- они зашли в школу, далее гостиная. И вот все, конец «путешествия».
Аизава хотела уже высказаться по поводу его навыков нинзя, но не успела:
- Я это... хотел извиниться, что вот так вот загрузил тебя... да и вообще... Нет, правда. Не бери это все в голову. Хотя, наверное, и так не собиралась.
Улыбка медленно исчезает с ее лица. Может это школа так на него влияет? Вот он — стоит перед ней, в момент ставший серьезный, будто бы не они шли мимо пустого поста охраны пять минут назад в причудливых позах.
Не стоит, - коротко отвечает она. Обида? Нет, просто раздосадованно как-то. Юкари словно пропускает часть про «не бери в голову» и «наверное, и так не брала». Как-то недовольно отворачивается. Ей действительно хотелось ему помочь, поддержать, это не чертово «приятельское» отношение, это нечто другое. Просто впервые, она почувствовала в нем родство, а теперь... Она махнула рукой, не отдавая себе отчет в этом действии, просто раздосадованно, устало.
Но Юка не уходит, стоит в гостиной, хотя вот он, коридор в спальни — два шага и захлопнуть дверь и завтра, преодолев все это в себе, выжечь, безразлично ему - «здравствуй». Язаки тоже оттягивает момент ухода, теперь вот кофе. Картонный стаканчик в ее руке, тепло и аромат кофе — она любила его.
- Я ведь тебя отвлек. Ты на девичник собиралась? Хана-чан, наверное, издергалась.
Юкари вздыхает, заправляя прядь волос за ухо. И снова Хана, все возвращается к одному и тому же. И тут ее словно осенило, она с опаской покосилась на клатч, в котором молчал телефон. А если включит, он, наверное, перебудит всю школу ее смсками и уведомлениями о звонках. Она садится в кресло, не слишком бережно положив клатч на кофейный столик.
- Наверное издергалась, - наконец отзывается она, ей кажется или она почувствовала колющие нотки в это «Хана-чан, наверное, издергалась», - я бы тоже издергалась если бы она провела вечер с парнем, который мне...
Она осеклась или просто специально замолчала. Юкари делает глоток кофе, теплый напиток приятно греет, - которого предпочла сестре, - будто бы исправилась она и затем, посмотрела на Язаки — важнее же сестра, верно?
Она не была настроена агрессивна, но это не ее привычная манера вести беседу — просто настроение. И это просто настроение, порой, зашкаливало, что приводило к нежелательным последствиям. А что сейчас? Сейчас она может взболтнуть что-то про Хану, и вовсе не со зла. Но и не без задней мысли — ей интересно, что думает Язаки и ее сестре, просто ли она для него «Хана-чан» или же нет? Почему такой интерес к ней, к Юкари? Мост к сестре или что-то еще?
- Ты не отвлек меня, скорее я сама выбрала остаться. К тому же, твое настроение, - она сделала паузу, будто подбирая нужные слова, - просто я знаю, как это бывает, когда выбивают почву из-под ног. Ведь выбили, верно? Небось даже близкие люди?
Потому что так всегда бывает, нас калечат близкие, мы калечим близких, потому что интересна реакция, потому что ты знаешь что может вывести человека из себя, задеть его. А прохожие — это не интересно.
Юкари откидывается на мягкую спинку дивана и снова отпивает кофе, - вкусно.

Отредактировано Aizawa Yukari (03.02.2012 00:54)

Поделиться1004.02.2012 23:27

Автор: Yazaki Shuichi

Чертов день. Чертов брат. Чертов сётю. И как, скажите, теперь ко всему этому относиться? Неужели Язаки такой вот истеричный идиот, настроение которого меняется до противоположного в считанные секунды? Или все-таки только в пьяном состоянии? И когда все было почти хорошо, вроде бы весело и непринужденно...
«Fuck! Что за дурацкая привычка все портить? Хотел как лучше? Как же... Какого черта, уже даже поговорить нормально не можешь?»
Получалось слишком много вопросов. Язаки уже подумывал, что лучше бы он попытался пролезть в клуб, нарядившись девушкой. С Юкари они, похоже, все равно там бы пересеклись, а толку от этого, возможно, было бы больше. А теперь, мало того, что Шуичи вывалил перед девушкой всё свое настроение и вызывавшие его причины, так ещё и посмел усомниться в её сочувствии. Она сидела рядом с ним, слушала, вникала, пыталась как-то ободрить - может, в такой своей, особой, манере, но все-таки. Ведь явно это все не просто так, и даже не в благодарность за то, что он увел её от приставшего отморозка. Язаки опустил голову и исподлобья посмотрел в спину девушке почти виновато.
Отреагируй она по-другому - «Крикни, ударь, хотя бы скажи гадость.» - наверное, было бы легче. Но это её «не стоит», и досада в голосе, в движении — отмахнулась, отвернулась, снова закрылась. А открывалась ли?
- Важнее же сестра. Хана должна быть важнее. - усталым тоном повторил её слова, одни - произнесенные только что, другие - тогда, в их «вторую встречу». - В «другом» дело, говоришь? В ней?
Будучи вовсе не таким дураком, каким иногда казался, Шуичи давно понимал, что Аизава-младшая к нему неравнодушна, хоть и переводил все в шутку, акцентируя внимание на том, что они друзья. Но как-то не верилось, что Юкари избегает его как раз поэтому.
«Невозможно же всегда печься только о чувствах сестры...»
Если это действительно так, Язаки был бы готов поклясться, что категорически не понимает девушек. У них, словно был какой-то негласный кодекс, частью которого являлось примерно следующее: если твоей подруге или сестре нравится какой-нибудь парень, который даже не её парень и не собирается им становиться, ты ни в коем случае не можешь начать проявлять к нему симпатию, если она есть, и тем более, если она взаимна. Язаки заметил это не в первый раз.
- Почему, черт возьми, ОНА всегда должна быть важнее?! - кнопку увеличения громкости словно заело: 65, 66, 67 - и отпустило только в конце фразы, к следующей возвращая громкость голоса Шуичи в пределы области оптимальной реакции. - Если мне нравишься ты, и если... - может и не было этого второго "если". Язаки тяжело опустился на диван, словно обессиленно, выдохнул. - Неважно. Один раз уже не поверила. Так с чего бы теперь.
Надоело. Не хотелось что-то доказывать. Не тогда, не сейчас. Спорить - вообще не в характере Язаки. Словами горю не поможешь, верно? А действия, они тоже были или, точнее сказать, попытки. Это ведь не Шу бегал от Аизавы с начала учебного года.
Шуичи перевел недоуменный взгляд на девушку. Словно в секунду переменилось в ней что-то. Такая холодная. Это была даже не та привычная дерзость, которая первой зацепила его. После её слов пришлось снова подумать о близких людях, которые выбили почву из-под ног - Юкари была права. Только с тех пор прошло уже больше двух месяцев. Можно было уже смириться, свыкнуться, забыть. И Шуичи бы забыл, если бы чуть ли не каждый день ему не напоминали об этом. Серьезно, Язаки бы не стал искать свою биологическую мать. Действительно, может быть не знать её было бы лучше. А ещё лучше было бы не сомневаться в том, что его единственная мать - Язаки Мая. И вообще в любой другой ситуации он не стал бы говорить об этом с Аизавой, с кем бы то ни было, оставил бы все себе. Просто сегодня был крайне неудачный день. Он не хотел выговариваться, и легче от этого не стало.
- Бинго! Да, выбили. Да, близкие люди. Не сегодня, правда, но она всё ещё не вернулась на место.
Удивительное дело, как в этот вечер в их разговоре перемешивались эти две темы: их отношения с Юкари, которых по сути и не было, и семейные проблемы Шуичи.
- Знаешь, как это бывает? Так, может, поделишься? - он не заметил, что сказал это вслух.
Все-таки пить вредно.

Поделиться1105.02.2012 01:25

Автор: Aizawa Yukari

В последнее время она не узнавала себя, все шло как-то не так и она не имела никакой власти над этими событиями. Словно она смотрит фильм, странный, запутанный, с каким-то идиотско-сопливым смыслом, - да не бывает такого! - хочется возразить, но не можешь. Сидит вот и смотрит, а главная героиня, ну точь-в-точь Юкари, но в тоже время в ней есть что-то другое, во взгляде, в манерах, в характере. Выводит все на драму, но каков конец фильма? Такие фильмы хочется досмотреть до конца, чтобы потом сказать, - «Нет, ну я так и знал,что так закончится! Как бы еще мог закончиться такой дурацкий фильм?!»
Воздух гостиной накаляется, и кажется можно увидеть искорки напряжения. К чему вель этот разговор сейчас, зачем вот так сразу портить первый нормальный вечер вдвоем? Хотя «нормальный» - весьма странное слово для описания их совместного вечера. Он ведь не был нормальным, не так проходят вечера у людей, которые нравятся друг другу, а нравятся ли? Может ее воображение придумало то, что ей хочется. Знаете, девушки они ведь такие — по большей части вся их любовь, это яркие краски их воображения, которых они не жалеют для того, чтобы приукрасить «избранника».
Язаки прекрасно понял этот ее язык жестов, то, как отмахнулась, отвернулась — словно дверь в комнату, к которой вы так долго подбирали ключ, стала медленно закрываться.
-Важнее же сестра. Хана должна быть важнее. В «другом» дело, говоришь? В ней?
Она молчит. «Хана должна быть важнее» - неужели помнит их тот разговор,но почему? Что еще за шутки такие. Но здесь он прав, Хана важнее. Честно, не то, чтобы комплекс, просто какое-то нереальное чувство долга за то, что ее приняли в семью, за то, что вытащили ее из того болота, в котором она жила, дали любящую семью, сестру навязчивую, но очень хорошую и образование здесь, в лучшей школе — за это все, она считала, что не должна мешать Хане. Ни в чем. А сейчас, получается, что мешает. Может, не будь ее, не встретились бы они несколько месяцев назад, и вот сейчас, не сидели бы здесь. Вместе.
- Почему, черт возьми, ОНА всегда должна быть важнее?! - его голос становится громче, болезненно выделяя это «она». Юкари поджимает губы, его повышенный тон заставляет ее съежится, словно она боится. И ведь правда, боится, боится, что он сейчас уйдет. - Если мне нравишься ты, и если... - «нравишься ты, нравишься ты, нравишься ты» - эта мысль. Словно отполированный бильярдный шар, по которому сейчас ударил кий, вот он, стучит по вискам, в ее голове, мечется, по заданной траектории, снося все на своем пути, смешивая мысли, ее настрой, все это, превращая в пыль,- Неважно. Один раз уже не поверила. Так с чего бы теперь. «Если мне нравишься ты» - сердце растет, словно сказочное чудовища, вот-вот хрустнут ребра и становится тяжело дышать. Да что же он делает с ней, этот парень?!
Она берет себя в руки, ей страшно. Страшно, потому что отец уже бросил ее однажды, она ведь не собака, не может состроить жалостливый взгляд, вдруг она провинится и ее выбросят, отправят обратно? Разве может она пренебрегать этим? Так рисковать?
- Да как такое вообще возможно? - она ставит стакан на столик и встает, начинает отмерять шагами гостиную, - как я могу тебе нравится? Ты же не знаешь меня совсем. Такого не бывает! - бывает и еще как, даже она верит в то, что твоя любовь, настоящая — это та, что с первого взгляда, а потом, каждую встречу, каждый разговор с, ты лишь доказываешь себе, что да — это твой человек. Но теперь надо было собраться и отвадить его от этого, но как, когда все внутри съеживается от каждого резкого слова.
- Она важнее потому, что она Хана, -не может же она молчать об этом постоянно, - потому что она вся такая идеальная до мозга костей, веселая, смышленая, наивная. Парням такое нравится ведь, то, какая она милая. Так почему тебе не нравится? Вы подходите друг другу, а я здесь даже этой вазе не подхожу! - и кто додумался в школе вазы ставить?!
Она замолкает, стоит перед ним, словно провинившийся ребенок и смотрит. Ждет и мысленно проклинает себя за все то, что сказала.
- Бинго! Да, выбили. Да, близкие люди. Не сегодня, правда, но она всё ещё не вернулась на место. Знаешь, как это бывает? Так, может, поделишься?
Она устало опускается обратно в кресло, кажется эти ссоры-споры вытянули из нее последние силы. Поэтому она не слишком любит сближаться с людьми — потому что они всегда выясняют отношения.
- Это больно, - гениальный ответ в вечер откровений. Ну а что ему рассказать? Про мать? Про то, как закрывала ее в комнате, а может ее еще и всплакнуть?
Она встает, берет клатч, - Потом все возвращается на свои места, - она стоит к нему спиной, - потом ты привыкаешь к этому, прячешь эту боль где-то внутри, закидываешь ту дыру под ногами всяким мусором, просто потому, что это такое время. И тебе кажется, что ты чертовски силен, раз пережил все это, что ты герой. Знаешь о жизни все, что ты, черт побери, сделал их всех. А потом, просыпаешься среди ночи и понимаешь, что ты никому не нужен. Что счастье твое слишком зыбкое, чтобы быть реальным. И слезные железы подводят все чаще. Потому что дети, они ведь легко ломаются.
Она говорит о себе, пусть слишком завуалированно и в общем, но о себе. А потом .не дожидаясь его ответа, слов, просто идет вперед. Медленно, словно ждет, что он ее остановит. Но ждет ли?

Поделиться1206.02.2012 21:57

Автор: Yazaki Shuichi

Где здесь кнопка перемотки? Верните меня, думал Язаки, в вечер тринадцатого февраля. До начала которого все ещё было по-другому, проще: привычные, бездарно проведенные дни в школе с друзьями, возвращения домой по выходным, во время которых неизбежно происходили стычки с Каору и Наной, а изредка даже общесемейные вечера с воспоминаниями о детстве, об «ушедшей» маме. Их общей, на троих, маме. Вернись он туда, он бы убрал с переднего сиденья своей машины подаренный Рей шоколад, сестра бы не пристала с вопросом, а брат бы не проболтался, и вечером Шуичи не оказался бы в Центральной Больнице Йокогамы. Ну и, конечно, все сводилось к тому, что с Юкари они в тот день не познакомились.
«Нет, что-то не то. Плохо.»
Они бы познакомились, но позже, уже в школе в апреле. Не было бы чувства вины и неоправданных ожиданий. И возможно сейчас Аизава была для Шу просто одноклассницей. Одноклассницей, которая горазда отпустить в любую сторону свой едкий комментарий, и даже не сестрой какой-то едва знакомой, но явно неравнодушной к Шуичи девчонки на класс младше. Просто одноклассницей, как и все другие.
«Совсем плохо.»
Ну вот опять. Язаки сидит на месте и наблюдает, как девушка вышагивает по гостиной. Опять она сомневается в его словах. «Совсем не знаешь» и «так не бывает». Юкари словно сама себя, а не Шуичи, убеждает в этом, не желая признавать очевидное. Только ли чувства её сестры являлись причиной этого? Аизава не говорила об этом, а Шу не спрашивал. Если так будет легче для Юкари, что ж...
«Почему мне не нравится?»
Мысленно переспросив, Язаки задумался. Наверное, Шу соврал бы, если бы сказал, что Аизава Ханако ему совсем уж не нравится. Да, она была милой, как стадо белых пушистых крольчат, и это не возможно не заметить. Смышленая, как если бы эти крольчата были ещё и умными. Но когда крольчонок один - это мило и забавно, и всем нравится. А когда их такая большая куча, что от них никуда не деться... «И потом, идеалы же у всех разные!»
И в том, как ему нравилась Юкари, все было по-другому. «И правда, так не бывает.» Не бывало прежде. Если какая-либо девушка и понравилась, что называется, «с первого взгляда», Язаки мог бы даже пару раз попробовать подкатить к ней. Но, не встретив взаимности, ему бы быстро наскучило это дело. А Юкари... может быть, где-то неосознанно он все-таки чувствовал эту пресловутую взаимность.
«МНЕ НЕ НРАВИТСЯ, ПОТОМУ ЧТО ОНА - НЕ ТЫ!»
Стоило огромных усилий не выпустить этот выкрик наружу. И словно от того, что он просто не помещался в голове, она [голова] странно потяжелела, и загудела. Язаки устало потер виски. Из этого состояния прострации его снова выводит голос девушки. Он слушал, повторяя про себя каждое слово. Слушал не так, как Хану. Что же такого случилось в жизни Юкари, что ей пришлось все это прочувствовать? Именно прочувствовать, испытать на себе, ведь не получится сказать такого просто просто наугад, или по наблюдениям за другими. А её обычное поведение - просто бравада? Язаки почувствовал, что она только что снова открылась ему, пусть немного, - её слова, хоть и без конкретики, точно относились к ней самой. Кажется, или это слишком для девочки семнадцати лет?
Он смотрит, как она встает, уходит. «Уходит...!» Поднимается с места и в два шага догоняет девушку. «К черту слова. Они только все портят.» Пока Юкари не успела сделать следующего шага, повернуться, опомнится, руки Язаки смыкаются перед ней, обхватывая за плечи, крепко, но в тоже время бережно. Это как держать в ладонях бабочку, осторожно, чтобы случайно не повредить её нежные крылья, но и не дать улететь. Не важно, что произойдет в следующий момент. Язаки чувствует тепло Юкари, запах её волос, её такую беззащитную хрупкость, которую он готов сейчас закрыть, спрятать от кого угодно. Только это сейчас имело значение.
- Даже когда тебе кажется, что ты никому не нужна, где-то точно есть кто-то, кто не представляет без тебя своей гребанной жизни. А ты даже не подозреваешь. - тихо, словно боясь, что кто-то услышит; словно боясь спугнуть этот момент.

Отредактировано Yazaki Shuichi (06.02.2012 22:00)

Поделиться1307.02.2012 00:20

Автор: Aizawa Yukari

Все свелось к одному, к молчанию. Все вдруг в момент стало очень тяжело, словно кто-то щелкнул и все изменилось, передвинули декорации, переписали сценарий. Она стоит перед Язаки, словно ждет от него чего-то, ну хотя бы слова, одного. Пусть накричит на нее, пусть скажет, что глупая, что не понимает, пусть сделает хоть что-нибудь, а он сидит. Просто сидит и молчит.
Она смотрит на него, пытается угадать его мысли. К чему эти «самопожертвования» с ее стороны? Он ведь ей нравится? Или нет, а если нет, то почему так тяжело говорить ему об этом? Это ведь правда, правду ей никогда не тяжело было говорить. Что если все это ошибка? Нет, ну серьезно. Почему такое отношение? Может, просто потому, что такие мальчики, как Язаки привыкли к тому, что понравившаяся им особа тут же падет, раненная стрелой амура, ведь он, он такой Язаки. А она, гордая такая, тут ей, видите ли, такую честь оказывают, а она еще и не соглашается. От своих ядовитых мыслей, даже Юкари тошно стало, благо она об этом только думала, а не выплескивала все на Язаки.
Потому что дети, они ведь легко ломаются...
Она эхом отзывается на свои же слова, как точно она научилась говорить о том, что ее так тревожит, точно и холодно. Расчетливо, словно может на этом организовать предвыборную акцию. Ее речь закончена, она не знает, что творится там, за ее спиной. Как он смотрит на нее? А смотрит ли? Именно в такие вот моменты она откровенна. Словно разговаривает сама с собой, обнажает душу. Это ведь дорого стоит, и ей, и ему, слушать это.
Ты же слабая, куда тебе такое разъяснять? Сколько еще можно терять, проигрывать, но при этом пытаться держать лицо?
Ее сердце — одно маленькое сверлецо, которое теперь ноет и ноет, нет, не жалость к себе, просто вот рассказала и захотелось сказать больше, просто потому, что она не атлант. А это ее небо, оно такое тяжелое, невыносимо, икры стонут от тяжести такой. А она молчит, и Хана не знает всего, и отец. О том, как слишком часто она дает себе слабину. Вот и сейчас, стоит ведь, ждет ведь, но только чего? Сама же отталкивает его,- надо перестать душу рвать себе, и ему заодно.
Юкари идет в сторону своей комнаты, лицо горит и руки трясутся от этого всего, просто волной накатило по новой. Она боится, того, что прошлое выйдет, боится его повторения. Ну почему она не королева, нет у нее такой чудо-пудры, что бы запудрить этот страх, оставить только все самое светлое и жить. Просто жить.
Она слышит, что он встает — какое-то движение и раз, она словно в клетку попала, руки его осторожно обнимают ее за плечи, она чувствует в молчании не угасающую до последнего вздоха надежду, на что-то лучшее? На их будущее? Сердце колотиться со страшной силой, словно неведомая машина издает этот быстрый ударный звук. Она прикрывает глаза, задерживает этот момент — стоять бы вот так все время.
Глубокий вдох — выдох. Шу прав. Она не может всегда думать о сестре, это просто какое-то самопожертвование, из которого она раздувает себе статус «идеальной сестры», прикрывается этим, хотя на деле, не только же это?
Хана, моя милая Хана, ты ведь сможешь это понять? Понять и принять. Я ни о чем тебя не прошу, потому что это смешно. Просто я не могу, не могу жить дальше, не узнав и не попробовав. Не могу выкинуть этот рой бабочек внутри, просто не могу, и никакого яда не хватит, чтобы их перетравить.
- Даже когда тебе кажется, что ты никому не нужна, где-то точно есть кто-то, кто не представляет без тебя своей гребанной жизни. А ты даже не подозреваешь. -
Она улыбается, осторожно уткнувшись носом в руку Язаки, словно маленький щенок, который слепо ищет хозяина. В минуту стало так хорошо, и ведь вот оно, счастье — неизмеримое ничем и никем, не зависит от места, просто потому что сейчас их двое, а не один. Потому что сейчас она, как за каменной стеной. Он разговаривает с ней, как с ребенком, глупой наивной малышкой и ему это прощается, просто потому, что это Язаки. Она открывает глаза.
- Это, наверное, действие сетю?
Ее голос звучит не так резко и убедительно, как несколько минут тому назад. Это он выбил у нее почву из под ног, в хорошем смысле. Ее не надо ничем забивать, просто это пока страшно, но она научится и сможет приручить и это чувство. Она нехотя освобождается из объятий Шуичи. Нет, он вовсе не похож на пьяного, алкоголь давно уже выветрился, просто это такой повод. Она просто не может дать ему пропасть.
- Приятных снов. Язаки-сан, - это ее уважительное обращение, полуулыбка на лице. Как же можно было превратить в такое всего за пару месяцев, все эти драмы, игры, которые она не любит, но сама же в ним влезает, ныряя во все это, словно в море. Американские горки по-японски.
Она машет рукой и скрывается за дверью своей комнаты.