Шелест длинных платьев, приятные ароматы дорогих парфюмов, сливающиеся в удивительный коктейль запахов, «цоканье» каблуков, будто бы эхом отзывающееся по всей гостиной дома и смехсмехсмех. Звон бокала, все замолкают.
- Приветствуем Вас в нашем доме!- Аизава старший начинает свою речь, улыбка у него, как у кота — довольная такая, доброжелательная, но в тоже время с игривой такой хитрецой. Рядом стоит Сатоми, прекрасная и нежная, ее мачеха, Юкари всегда удивляло, как она может быть столь идеальной. Ханна, улыбающаяся своей удивительно-заразительной улыбкой, даже платье не придавало ей серьезности, она скорее походила на куклу, которая вот-вот сорвется и побежит заражать всех отличным настроением. И она, Юкари, которая совершенно не вписывалась ни в атмосферу, ни в обстановку. Она, как ей настоятельно рекомендовала сестра, улыбалась, правда как-то не лучезарно и вовсе не по-настоящему, заискивающе как-то. - И спешим поделиться радостной новостью, в нашей семье «пополнение», - для пущей верности он показал те самые кавычки над «пополнением», что не ввести кого-нибудь в заблуждение, - Кэролайн, - Сатоми легонько подтолкнула ее вперед, - старшая наша дочь, которая вот недавно вернулась из..., - эту часть их грандиозной истории они не продумали, - из Тайланда, - подхватила Юкари, улыбнувшись, - Одиха, - поздоровалась она на таиландском, и поклонилась.
-Что ж, в нашем доме Вы бывали не раз, - глава семьи Аизава, снова улыбнулся, - так что, чувствуйте себя как дома!
Он широким жестом пригласил гостей «чувствовать себя как дома» и, пригласив супругу с собой, спустился к гостям. Умчалась куда-то и Хана. Юкари поспешила тоже покинуть лестницу, улыбаясь гостям она прошла к лавочкам у цветов, где-то в другом конце гостиной, подальше от «массовки».
Было странное ощущение, с одной стороны все ведь прошло хорошо, а с другой стороны — все было странно, остался какой-то неприятный осадок, словно все эти люди видят ее насквозь, то, кто она такая. Эти взгляды, словно она не достойна сейчас быть среди них. После такого хотелось в душ, словно вся эта отрицательная энергия облепила ее. Она поежилась.
Не успела Юка более менее прийти в себя, как к ней подошла Хана с каким-то молодым человеком. И то, "подошла" - это не про Хану.
- Кэрри,Кэрри,- она явно была в восторге от данного мероприятия, - хотела вас познакомить! Это...,- Ханна отвлеклась, высматривая кого-то среди новой «порции» гостей, было ощущение, словно она забыла имя молодого человека, - это Ли Юн, семпай из Химавари, - наконец, выговорила она. Казалось, что она вот-вот стартует куда-то и не зря казалось. Ханна мило улыбнулась. - Вы знакомьтесь, вам же еще учится вместе! - она кивнула и поспешила в сторону гостей с  ее этим звонким «Язаки-сан!».
Юкари проводила ее взглядом, каким-то таким жалостливым, умоляющим не оставлять ее здесь, наедине с незнакомым человеком. Но Ханы и след простыл. Девушка повернулась к Ли Юну, с приклеенной улыбкой.
- Юкари, Аизава Юкари, - она встала, поклонилась, все именно так, как ее учила Сатоми, движения выполнены идеально, осанка,взгляд. Но что-то все-таки не то, — Очень приятно.
Ей выдалась возможность рассмотреть его, она делала это осторожно, будто бы под каким-то предлогом, то прядь волос за ухо уберет — скользнет взглядом по его лице, но улыбнется приветливо, так на нее не похоже — в глаза ему заглянет. Это не игра, это изучение. И первое, что она отметила, что даже на каблуках, она пусть и на чуть-чуть, но ниже его.
Воцарилось молчание.

Как должны протекать такие вот вечера она не знала. Все ее представление о высокопарных беседах,  правилах знакомства и поддержания атмосферы вечера было взято из фильмов и книг, рассказов Сатоми и отца, а так же Ханы, которая, в общем-то, рассказывала лишь о том, кто на ком женат, кто чей сын и к кому стоит присмотреться. С таким багажом далеко не уйдешь.
Взаимно, - он делает несколько глотков сока, словно давая ей рассмотреть себя, подпускает ближе - У вас очень красивое платье.
Она благодарственно кивает, улыбаясь в ответ на комплимент, пусть даже платью. Этот парень заставляет ее не давать слабину даже больше, чем все остальные гости вместе взятые, словно только ради него ее учили держать спину ровно и вежливо улыбаться гостям, справляясь с эмоциями. Хотя «учили» - громко сказано, краткий курс за два дня до мероприятия. О чем с ним говорить? Как хозяйка дома, раз уж Ханна «бросила» его здесь, значит она должна развлекать его беседами, но о чем? Она совершенно не могла выдавить из себя и слова, чтобы начать беседу, только теребила юбку платья, что легко выдавало ее переживание.
- Вы говорили, что вы приехали из Тайланда, не так ли? - снова короткий кивок в знак того, что он прав, - Тогда мы с вами в чем-то схожи, оба длительное время прожили в чужих нам странах. А откуда именно из Тайланда, Кэролайн?
Это его «Кэролайн», звучит так странно, звонко для нее, словно это вовсе не ее «новое» имя, а чье-то другое, даже из уст Сатоми оно звучало не так. «Кэрри» — было как-то мягче, нежнее, а «Кэролайн» отрезало все пути отступления к беседам «ни о чем» и толкало ее вот на это. На ложь. Красивую, высокопарную ложь о том, что она долгое время жила в Тайланде. Нравилось ли ей это? Да, она давно хотела примерить маску «заграничного фрукта», к тому же, в Тайланде она действительно была, и так ей очень понравилось. Ей не нравилось только одно — то, что приходилось врать. Ли Юн показался ей весьма привлекательным, и это даже помимо внешности. Ведь сейчас он не зря начал этот разговор, он словно преподает ей урок, за что нужно уцепится, какую тему развить. Она слушала и словесный фехтовальщик в ней не дремал, она был готов к этой беседе.
- Мне тоже довелось там побывать этим летом. Живописнейшая страна! А уж архитектура... Конечно, политическая ситуация сейчас не самая благоприятная... Движение за демократию - это очень благоприятное стремление, но, как говорил Конфуций "Не дай вам бог жить во время перемен", это ведь самый тяжелый период, как для государства, так и для простых жителей...
Она внимательно слушает его, словно убаюканная его речами, голосом, интонацией. С одной стороны — она просто старается не пропустить мимо ушей ни единого слова, чтобы достойно ответить ему, ну а с другой стороны, ее поражает, насколько нормальным ему кажется такой образ жизни для семнадцати лет, ему же семнадцать? Он же ее одноклассник?
- Все верно, я какое-то время жила в Тайланде. Для Вас, наверное, именно Япония стала этой чужой страной»? - нет, это вовсе не телепатия или другие парапсихологические приемы, это наблюдение. Ли Юн — кореец, да и имя знаете ли не японское, так что вывод напрашивается сам за себя.
- Первое время  я жила в Бангкоке. Яркий город, будто бы брат Токио, шумный с цветными базарами и насыщенной ночной жизнью. А затем перебралась на остров Пхукет, там потрясающе, - она забыла уже обо всем на свете, просто рассказывала об этом волшебном месте, даже голос ее изменился,  потеплел, словно через него можно было ощутить всю ту атмосферу, царящую там, далеко, в Таиланде.
- Там, на острове Пхукете множество храмов, от них дух захватывает. От той атмосфере внутри, словно стены делятся всем увиденным и услышанным. И, раз уж Вы упомянули об архитектуре, - она будто бы специально сделала акцент на «Вы», ей же самой хотелось отбросить этот картинный пафос, но она продолжала ни в коем случае не выдавая в себе это желание, - там много колониальных особняков, весьма интересные образы. В общем, жить вдали от больших шумных городов — это рай на земле.
- Демократия — это сказка. Как для политиков, так и для людей. Просто и сказки ведь имеют два конца. Один — прикрытие, завуалированный смысл, второй — мечта, то во что хочется верить, счастливый конец. Конечно, менять в стране в этом плане что-то нужно, но..., - она замолчала, она знала что сказать, просто выдерживала такую определенную паузу, - страдают всегда люди. Простые люди.
Она вдруг замолчала. Она не слишком любила разговоры о политике. Как бы странно не казалось, с ее-то характером, но она предпочитала оставлять эту тему сильному полу. Мужчина, он же должен быть таким — главой. И не важно чего, семьи ли или государства.
Юка взяла себе стакан минералки и сделала пару глотков. В гостиной становилось душно.

Как там говориться? Туфли, которые подходят одному человеку — жмут другому. Вот она что-то говорит, улыбается, но мыслями где-то совершенно в другом месте. Взгляд скользит по гостям, ищет ее, Ханну, девушку, которой эти самый «туфли» впору. Люди такие люди, мы всегда сравниваем себя с кем-то, это как какая-то определенная отметка, до которой ты должен дотянуться, дорасти, а в идеале — перерасти. Это отметкой для нее была сейчас Хана, хотя весьма условно, просто потому, что она не стремилась влиться в это общество.
Интересные слова, Кэролайн. Вы очень разносторонняя особа. Скажу Вам по секрету,
Она возвращается к разговору, его слова звучат словно через какую-то пелену. Будто бы она под водой, а он там, по другую сторону, пытается ей что-то сказать. Юн наклоняется к ней, отчего, как-то невольно, она слегка отстраняется.
- Половина из здешних дам, уверен, считает, что "демократия" - это название нового бренда или страна в Европе. Она улыбнулась. Она ничего другого и не ждала, в плане да, некоторые представительницы данного общества не отличались своими глубокими познаниями. Им хватало знаний о тенденциях моды, названий известных домов моды и прочей ерунды. Стереотипы тоже не из воздуха берутся. - Продолжайте в том же духе и никто никогда не заподозрит, что вы когда-нибудь могли не принадлежать этому слою общества.
Какой должна быть ее реакция? Она должна разозлиться? Ю стояла так же, чуть опустив голову, она не знала, что ей нужно делать, ну просто потому, что она ничего не ощущала. Эти слова, будто бы продолжение разговора, не оставили отпечаток и это было странно. Ей должно ведь стать не по себе от такого, что ее так быстро «раскрыли», или же наоборот, почувствовать облегчение, что есть человек, с которым она может вести проще. А может ли?
- Рыбак рыбака? - тихо произнесла она.  Видит издалека, верно? А дальше, как хочешь, так и понимай — то ли она имеет ввиду, что корейское «высшее общество» отличается от японского и он был тут новичком. А может, она тонко намекает на то, что люди не слишком часто обращают внимание на мелочи, если только все это они не пережили сами, на своей шкуре испытали. Так что же с тобой не так?
- Неужели мое долгое отсутствие так сказалось на моих манерах? - она лукаво улыбается, она спокойна, как ни странно. Он мог это сказать и просто так, ведь так? Надежда слабая, но есть. - Что же теперь делать? Риторический вопрос. Строить из себя дурочку у нее никогда не получалось, хотя это самое простое. От продолжения разговора ее спас телефон собеседника, который отвлек на себя его внимание. Можно было на несколько минут вздохнуть свободно. Юкари хотела было воспользоваться случаем и улизнуть, но повернувшись и увидев отца, решила остаться, она прошел мимо, ободряюще кивнув.
- Йон Су. Это сын того человека, с которым я сюда пришел. Мой друг. С Вашего позволения. Спрашивает, как я мог вляпаться в такую скукотищу и что я тут делаю. Скажу, что встретил тут прекрасную незнакомку и теперь должен узнать о ней как можно больше, ведь она может оказаться Золушкой и пропасть с двенадцатым ударом.
Юкари, улыбнувшись уголками губ просто слушала, с одной стороны — такая открытость ее настораживала. Нелепо немного, но это действительно так. Открыть все карты сразу вот «незнакомке» зачем? Правда, она слушала, достаточно внимательно и сразу столько вопросов. Зачем ему приходить сюда с отцом друга? Неужели он вовсе не «прекрасный принц»? Нет, он явно «часть» этого всего — одного взгляда на него достаточно, чтобы убедиться в этом, да и сюда не пускают кого попало. На последнюю его фразу, она только хмыкнула, произнеся что-то вроде: - только если в тыкву превратиться.
Юн снова приблизился к ней, на этот раз, чтобы сделать фото в доказательство. Для пущего убеждения ему следовало найти кого-нибудь более убедительного на роль той самой Золушки. Юкари улыбнулась в камеру, как-то получилось это легко, так, словно ее вот так вот каждый день фотографируют. Когда со всем этим было покончено, молодой человек вернулся к разговору с ней, благо, он перевел тему в другое русло.
- Оу, Ханна говорила, что нам предстоит учиться вместе. Она кивнула. Вы переводитесь в Химавари? Какой класс?
В этом новой школе были какие-то странные названия классов, что в ним запутаться можно было — по крайней мере ей, с непривычки. Она попыталась вспомнить название своего класса и:
-Ах да, - она приложила ладошку к щеке и улыбнулась, - третий Хана класс. Звучало это еще более нелепо, чем выглядело в письменном виде. - Мы с Вами, наверное, в одном классе
Ну судя по тому, что Хана радостно назвала Ли Юна семпаем, то он ее старше, а если она перейдет во второй класс, значит он в третий.
- И как Вам школа?
Ей хотелось узнать эту школа такой, какая она есть на самом деле, за всей это красивой «оберткой», репутацией и т. д. Хотелось узнать, к чему ей готовится. Какие у нее будут одноклассники. Но она знала, что вряд ли услышит от собеседника что-то такое. Скорее он расскажет про потрясающие возможности, про лингафонный кабинет и преподавателей с дипломами лучших университетов и необычным подходом к обучению. И все это прекрасно, только не хватает жизни. Воздуха. Одни голые, черствые слова и факты.

Эта бесподобная речь о школе. Нет, серьезно, это все равно что гимн слушать — аж слезы наворачиваются и гордо так осознаешь, что в этой школе ты будешь учиться. Ну а вообще, судя по тому, как парень это говорил, он действительно так думал, и именно это давало надежду на то, что все действительно так прекрасно, как описал Ли Юн.
- Так что можете не беспокоится, Кэролайн. В школе будет примерно то же, что и здесь.
По окончанию этой фразы, Ли Юн сделал паузу, видимо для того, чтобы она оценила «масштабы катастрофы». И да, она оценила. Еще раз оглядев гостиную, все эту элиты, высшее общество, стало не по себе и оставалось надеяться, что все-таки такого же в школе не будет. Вот интересно, они совершенно не устают? От этих самозабвенных рассказов о себе, от закатывании глаз, от правил, в конце концов. У этих людей все расписано, вплоть до того, где улыбнуться. И это жизнь? Для нее, человека, который ценил свободу и личную независимость больше всего это было, ну по меньшей мере дикостью.
- Уверенность, удачно выбранная точка зрения, правильные знакомые - и, вуаля! Вы уже в кругу элиты. Вам это не должно составить труда, правда ведь?
Если только оно тебе нужно, - отметила девушка про себя, но при этом, на вопрос Юна лишь кивнула. Она прекрасна знала, что ее ждет. А еще, она прекрасна знала свой характер и то, что  «правильные знакомые» - это ее слабость. Конечно, среди всех этих «сливок общества» обязательно найдутся потрясающе интересные люди, с какими-нибудь идеями, взглядами и да, она готова слушать, слышать и учиться, но по большей части, как показывает практика и как обнадежил ее собеседник ранее, таких людей здесь будет мало. А в школе, как она слышала от Ханы, учатся не только дети из обеспеченных семей. И да, ее раздражало это «правильные знакомые», а точнее это «правильные». Правильные для данного круга, для того, чтобы можно было сказать кто ты, посмотрев на твоих друзей. Но друзья, это же как вторая семья, а семью не выбирают, просто чувствуют.  Она перевела взгляд на Ли Юна и чуть прищурилась, она хотела что-то спросить, но передумала. Отвела взгляд, снова разглядывая гостей.
- Я вот тут все рассуждаю и жду, когда же Вы спросите меня, откуда я так хорошо все это знаю? Предположить то, что Вас ничего не смутило в моем поведении, я не могу, потому что девушка с таким умом не могла бы этого пропустить.
Парень полон сюрпризов. Все-таки рыбак рыбака? Вряд ли кто-то не испытав всего на своей шкуре смог бы ее раскусить. Правда, она уловила не только это, а то, как он пытается ей помочь, что ли. Да, весьма странным образом, это не подбадривающие с улыбкой обнять и сказать, что все будет хорошо, а жестко указывать на ошибки и недочеты, немного задиристо, но в тоже время не заходя за рамки, направлять в правильное русло. Забавно, что люди умеют так проявлять заботу, хотя может она и ошиблась, с чего бы ему это делать, куда интереснее было бы потопить ее сразу, испытать на прочность нервных клеток.
- А значит, Вы просто слишком воспитаны, чтобы интересоваться прямо. Поэтому расскажу сам. Да, я из абсолютно ничем не примечательной семьи. Внук рыбака. Сын "белого воротничка".  Мне повезло только в одном - мой отец в хороших отношениях с Сон Ко Джипом. У него же и работает. И с десяти лет я рос вместе с его сыном и дочерью его партнера по бизнесу. Именно поэтому я имею наглость так прямо судить обо всем. Мне тоже приходилось приживаться в этом обществе, но оно оказалось не таким уж и плохим. Поэтому, Кэролайн, можете считать меня вашим семпаем в этом непростом деле, я всегда с радостью приду на помощь.
Воспитание? Нет, тут скорее не лезть на рожон, в ее случае. Юкари всегда была уверена, что люди просты и сложны одновременно, по своей сути. Ну, например, простота в том, что ты можешь увидеть — жесты, манеры, вредные привычки — все это легко заметить, можно запросто судить о человеке. Судить,но не осуждать. Увидеть, при этом, можно все что угодно, а еще больше услышать — люди больше всего бояться остаться один на один с собой, именно поэтому выплескивают секреты, тайны, наболевшее прямо к тебе в стакан с чем-нибудь алкогольным. Просто как раз-два-три. И есть сложное — это та же суть человека, но его «больное», все эти драмы, сопли, подозрение и вот тут-то лучше не копаться. И главное в этом всем — степень тайны.
- Вот оно что...,- задумчиво протянула девушка, - Спасибо, семпай...  Или сонбенним? - вернувшись к разговору, улыбнулась она. Наверное, от этого она должна была почувствовать некоторое облегчение, он же на ее стороне? Но расслабляться она не собиралась. Ну, во-первых, дурацкое чувство — раз он смог, значит и я смогу, а во-вторых, просто само присутствие Ли Юна не позволяло ей сделать «лишний шаг влево».
- Мне повезло меньше, - будто бы мысли вслух, добавила она, - я часть этой семьи.
Правда за правду. Но, по идее, ей же повезло больше? Вовсе нет, от нее и ждут больше, раз часть семейства. А она не готова к этому «больше». Да и не видела смысл. Ли Юн вырос и одного общества в другое, вырос во всем, значит у него есть цель. И планы на будущее.
- Зачем ты здесь? Неужели не было чего-то хорошего в той другой жизни?
Говорила она тихо, и в отличие от всего того, что было ранее сказано, это действительно имело какое-то для нее значение, действительно было интересно, неужели все так повернулись на деньгах, а если не на них, то на чем?  На статусе?