Вообще-то Робин не очень часто ходила по магазинам, это был определенно не ее любимый вид спорта. Богатый ассортимент товаров неизменно сбивал с толку, укоризненные взгляды продавцов ("мальчик, ты же знаешь, что неприлично зайти и ничего не купить") не прибавляли хорошего настроения, а шумные группы восторженных девочек, неизменно заполонявших магазины, напоминали о клаустрофобии и прочих неприятностях. Одним словом, походов за покупками Робин всеми силами старалась избегать, что благотворно сказывалось на ее настроении и количестве денег в ее кошельке.
Но, как Мори-чан усвоила уже в далеком детстве, в жизни иногда приходится делать не то, что хочется. Приближался день рождения тетушки, и тетушке надо было купить подарок. Будь это день рождения самой Робин, она бы предпочла, чтобы о нем и вовсе никто не вспоминал - уж слишком яркими были воспоминания об устраиваемых матушкой званых вечерах в честь дня рождения дочери - но тетушка подарки любила и полагала, что долг каждого члена семьи - материально доказать свою благодарность за факт появления Мори-сан на свет. Отсутствие подарка со стороны Робин могло означать только то, что Робин умерла или потеряла память, а стало быть, вздумай юная мисс Мори не выполнить свой долг племянницы, тетушка мигом примчалась бы в Камимису, выяснять, что случилось с любимой племянницей. Как нетрудно догадаться, этого Робин совершенно не хотелось.
Вот так и получилось, что выходной, который Мори-чан с превеликим удовольствием потратила бы на более приятные занятия, пришлось посвятить поездке в Йокогаму. Целью путешествия был ювелирный магазин - тетушка так любила блестящие побрякушки, что подарок имело смысл искать именно там. В украшениях Робин разбиралась очень слабо, но очень надеялась на то, что если на украшении будет достаточно внушительный ценник, то тетушка будет удовлетворена достаточно, чтобы до следующего праздника не ожидать от племянницы дополнительных подарков.
Путешествие прошло достаточно скучно - сперва автобус до Миягасе, затем поезд до Йокогамы. Несмотря на выходной, и поезд, и автобус были практически пусты - из села никто уезжать не спешил, а поезд ходил каждый час и Робин успешно избежала самых загруженных часов. Наверное, приличные девочки (и мальчики) потратили бы время в транспорте с толком, читая параграф из учебника истории или хотя бы наслаждаясь пейзажем Японии. Робин же, вскочившая этим утром в несусветную рань, чтобы успеть на утреннюю пробежку и в душ прежде всех обитателей дома, попросту заснула, убаюканная равномерным покачиванием поезда, и проснулась уже только на вокзале Йокогамы.
Ювелирный магазин, на удивление, удалось найти сразу - вывеска у него была такого размера, что можно было подумать, будто бы в магазин только что завезли все сокровища Эльдорадо. Обрадованная Робин кинулась внутрь, рассчитывая быстро покончить с неприятным делом, и потратить оставшееся время на поедание какого-нибудь сэндвича - позавтракать, как, впрочем, и пообедать Мори-чан сегодня не успела.
Внутри было столько блестящих украшений, что Робин аж зажмурилась на мгновение. Покупателей было немало, но отовсюду, меж человеческих фигур, с каждого стенда на незадачливую покупательницу-Робин будто бы смотрели самые разнообразные украшения - золотые, серебряные, с брильянтами, без камней, с яркими ценниками, указывающими на пятипроцентные скидки, с фотографиями из рекламных буклетов, показывающими, как очаровательно будут смотреться эти украшения на их будущей хозяйке.
- Могу чем-то помочь? - вежливо предложила симпатичная девушка-продавец, очевидно заметив растерянность Робин.
Второклассница поспешно замотала головой и двинулась вдоль стендов, делая вид, что внимательно рассматривает каждую побрякушку.
Серьги взять? А у нее уши хоть проколоты? Или колье? Кольцо, наверное, как-то не очень... это, кажется, только мужчины женщинам дарят.
Стенды с украшениями охотно подсказывали, что существуют еще браслеты, часы, подвески, броши и еще некоторое количество ювелирных изделий, назначение которых Робин с большим трудом могла угадать. Кажется, слева блестела булавка для галстука, но особенной уверенности в этом не было, а вглядываться в название решительно не хотелось - еще решит продавщица, что Робин заинтересовалась каким-то конкретным товаром, еще подойдет...
Сзади раздалось два хлопка, да таких громких, что Робин аж подпрыгнула на месте, поспешно оборачиваясь в сторону источника звука. Возле входа в магазин стояло три человека в масках, двое из них держали по пистолету - очевидно, они-то и стреляли. Рядом заверещала обильно накрашенная дама средних лет, какие-то девочки из средней школы сбились в кучку, испуганно глядя на налетчиков.
- Все на пол, быстро! - рявкнул один из людей в масках, судя по голосу - мужчина. - Это ограбление!
Девочка-продавщица нервно дернулась и сползла за прилавок. Робин мысленно чертыхнулась.
Черт, вот почему именно сегодня?

Если бы Робин жила в чудесной стране России, из которой родом ее прекрасная одноклассница Инна Минор, она бы проходила в школе полезный предмет ОБЖ и знала бы, что делать, если угораздило стать свидетельницей ограбления. Но Робин большую часть жизни прожила в не менее чудесной, но менее опасной стране Великобритании, где подобная информация не входит в обязательную школьную программу, а посему не имела ни малейшего понятия о том, что же надо делать, когда в помещение врываются трое мужчин и предупреждают о том, что будут грабить магазин. Даже опыт полууличной жизни ничего не подсказывал - как-то не случалось в жизни Мори-чан серьезных ограблений с пистолетами и масками. Сама в детстве, в компании ребят, крала по мелочи в магазинах - конфетки там, игрушку понравившуюся... один раз украла красный комплект женского белья на спор. Но все это ни в какое сравнение не шло с ограблением ювелирного магазина.
Чувство самосохранения подсказывало, что безопаснее сползти на пол вслед за всеми. Чувство справедливости громко вопило о том, что нельзя все оставить как есть, и необходимо вмешаться. Хотя бы бедную продавщицу спасти - она же явно в обморок рухнула от ужаса. Здравый смысл робко нашептывал, что если Робин сейчас засветится достаточно для того, чтобы хоть у какого-то особенно ретивого товарища хватит глупости написать о ней в газету, будут неприятности - родственники всенепременно прочитают и заинтересуются тем, с чего это о их ненаглядной девочке пишут в мужском роде.
Ну и что мне делать? Что вообще делают в таких ситуациях? Полицию вызывают... но если я начну звонить, они увидят. И услышат.
Робин медленно сползла по витрине вниз до пола и попыталась оценить, кто вообще в магазине находится. Несколько немолодых женщин в разных местах магазина. Группа девочек-школьниц, эти сразу на пол рухнули - или очень послушные, или очень умные. Полненький мужчина с портфельчиком - типичный клерк, видимо, пришел за подарком жене или любовнице. Продавщица за прилавком - то ли в обмороке, то ли притворяется.
О! А это знакомая шевелюра!
Как мы все помним, у Робин была отличная память на лица и отвратительная память на имена. Имени обладателя шевелюры Мори-чан не вспомнила бы даже под угрозой немедленного расстрела. Зато точно помнила, что парень из третьего класса и относился к Робин вроде как вполне по-человечески. Вот только почему-то на пол он ложиться не торопился.
А вдруг его так пристрелят?!
Пока владельцы пистолетов стояли к семпаю боком и не замечали, что тот не выполняет прямого указания. Но никто не мог предсказать, в какой момент они повернутся и решат, что чрезмерно непонятливый мальчик заслуживает немедленной госпитализации.
- Это ограбление! - на всякий случай рявкнул еще раз грабитель и двинулся к прилавку. - Эй ты, выкладывай деньги и открывай витрины!
- Остальным - не двигаться! - рыкнул другой налетчик, покрепче сжимая пистолет и направляя на одну из девочек. Та нервно всхлипнула и послушно замерла на месте.
Осознав, что чем дольше она будет ждать, тем больше вероятность, что грабители все же заметят семпая и направят пистолет уже на него, Робин как можно тише поползла в сторону парня, благо не так уж и далеко до него было. Дернуть за штанину резко, показать жестом, чтобы лег на пол и палец к губам прижать - молчи, мол.
Так что же можно сделать? О! Надо их сфотографировать и смс-ку в полицию послать - смс-ку не услышат.
План был хорошим. Если бы не одно "но" - телефон Робин сегодня успешно оставила в селе. Вообще-то особенной забывчивостью она не страдала, но утром обнаружилось, что телефон разрядился. Рассудив, что вряд ли кто-то будет ее искать в выходной, Мори-чан со спокойной совестью оставила мобильный в сумке.
- Хэй! - прошептала Робин как можно тише семпаю. - У тебя телефон есть? Их бы сфотографировать...

Твиттер? Какой еще к чертям твиттер?
С мгновение Робин искренне пыталась сообразить, к чему семпай вообще упомянул соцсеть, к которой Робин не имела решительно никакого отношения - Мори-чан и вообще-то не была особенно активна в интернете, благо с техникой не очень хорошо ладила, а конкретно про твиттер знала разве что название и синюю птичку. И только спустя несколько секунд, на протяжении которых во взгляде Робин очень явно отражалась вся напряженная работа метафорических шестеренок в мозгу, второклассница наконец сообразила, что ее предложение сделать фотографию могло быть неправильно понято.
- В полицию фотографию отослать, семпай! - возмущенно прошипела Робин.
Девушка даже не столь обиделась на то, что ее вот так запросто подозревают в желании поднять свою сетевую популярность за счет ограбления, сколь нервничала, что одношкольник налетчиков сфотографировать не успеет и потом этих грабителей будет не найти. К тому же наличие у грабителей огнестрельного оружия нервировало Робин все больше и больше - она раньше с пистолетами вплотную не сталкивалась и чем дальше, тем больше думала о том, что если такая штука выстрелит, можно не успеть дождаться скорой помощи. Это с мордобоем просто - чтобы человека забить до смерти, требуется изрядное терпение, умение и немеренное желание. Обыкновенно после нескольких хороших ударов запал уходит сам собой, особенно если жертва не сопротивляется активно. Но то - мордобой. А огнестрельное оружие - это куда серьезнее.
- Ты что, с ума сошел?! - заметив, что семпай набирает какой-то номер, Робин потянулась его остановить. - Не звони, услышат же! Надо... Ой!
Последнее "ой" относилось уже совсем не к номеру, а к разворачивающейся в магазине драме в лучших традициях скверных и малобюджетных американских боевиков.
Мужчина, направлявшийся к прилавку, до этого прилавка таки благополучно добрался. Продавщица, на свое счастье или несчастье, оказалась не в обмороке, а в глубокой истерике. Она лежала за прилавком, судорожно дергая плечами и, очевидно, не решаясь всхлипывать в голос. Грабитель ухватил девицу за шкирку, но поставить ее на ноги не удавалось - ноги девушку упорно не держали, так что пришлось так и поддерживать бедняжку на весу. На требования продавщица тоже не отвечала - то ли у нее слишком дрожали губы, то ли она и вовсе не понимала задаваемых ей вопросов.
Будь у грабителя уйма времени и хоть немного психологического образования (на худой конец, здравого смысла), он бы подождал, пока девица успокоится. Или хотя бы применил к ней проверенный способы выведения из истерики, вроде холодной воды или хорошей пощечины. Но грабитель был не слишком опытен, не слишком сведущ, а к тому же у него было времени в обрез - ювелирный магазин находился в торговом центре, и насколько быстро прибежит охрана и вызванная кем-нибудь полиция было только вопросом времени. Так что мужчина не нашел ничего умнее, чем ткнуть несговорчивой девушке в лоб пистолетом, очевидно, полагая, что от этого она заговорит быстрее.
В одном он был прав - девица начала издавать звуки. Правда, от ее тонкого поскуливания, перемежаемого нервными всхлипываниями, информации о местонахождении ключей от витрин у грабителя не прибавилось, но у каждого плана есть свои недостатки, не так ли?
Зато узревшая (и, главное, услышавшая) эту сцену Робин совсем перепугалась. Фотографии, полиция, спасение - это все было здорово, пока стреляли только в воздух. Но пистолет, приставленный к чужому лбу, губительно воздействовал даже на такую здоровую психику, как была у Мори-чан.
- Он же ее так убьет! - нервно зашептала Робин. - Семпай, он же ее убьет!
Разумеется, убивать никого грабители не собирались - обыскать можно было и живую продавщицу, благо девушка никаким прикосновениям не препятствовала. Чем налетчик, сообразив, что пистолет его к цели не приблизит, и занялся, отпуская девицу и принимаясь обшаривать ее карманы. Но этого Робин уже не заметила, поскольку машинально отвернулась от прилавка.
- Может, к нему сзади подползти и оглушить? - план был идиотский, но надо было же хоть что-то сделать!

Идея с "отвлечь внимание" показалась взбудораженной Робин абсолютно гениальной. Она с благодарностью посмотрела на находчивого семпая, покивала - понимаю, мол - и принялась быстренько соображать, какой бы такой приступ можно изобразить, чтобы привлечь внимание всех трех грабителей - в ее представлении на хороший приступ должны непременно отвлечься все трое, а продавщица за это время успеет убежать. Или спрятаться. Одним словом, до прихода охраны все, кроме самой Робин и семпая будут в относительной безопасности. А за себя совсем не так страшно, как за кого-то другого.
Приступ... приступ чего же можно успешно изобразить?
На ум прежде всего пришла всем известная эпилепсия, но почему-то Мори-чан твердо казалось, что при эпилепсии должна идти пена изо рта, а сымитировать пену ей было точно слабо. Можно было изобразить обычную бабскую истерику - покататься по полу, повизжать от ужаса. Но раз уж грабитель на визг продавщицы отреагировал пистолетом в лоб, второго истерящего (и совсем не такого ценного) заложника могут уже сразу пристрелить. К тому же с дамскими истериками у Робин всегда было очень плохо - зрелище даже просто плачущей девицы вызывало прежде всего желание как следует ее встряхнуть, чтобы прекратила сырость разводить на пустом месте, а уж от настоящих истерик второклассницу натурально выворачивало. И если была хоть какая-то альтернатива, изображать Робин предпочла бы что-нибудь другое.
А если сумасшествие? И религиозный экстаз какой-нибудь?
Про религиозные наклонности японцев Робин знала немногим меньше, чем про детальное устройство ядерного реактора. Так что ориентировалась на собственные разрозненные знания о кликушах и религиозных фанатиках, полученные из просмотра отрывков каких-то сомнительных фильмов. Учитывая, что даже с Библией девушка была знакома только на уровне общего образования, неизбежного для любого английского ребенка, знания эти были еще сомнительнее фильмов-оригиналов.
Для начала Робин вцепилась себе в волосы, доводя и без того далекую от идеала прическу до состояния "взрыв на макаронной фабрике", и, приподнявшись над полом - теперь девушка уже сидела на коленях - принялась раскачиваться из стороны в сторону, пронзительно и довольно мерзостно завывая:
- И придет Зверь из преисподней, и поглотит неистинно верующих, а поглотивши - переварит в желчи своей, а переваривши - исторгнет... Славься, славься, Зверь, и Блудница, его оседлавшая, и Младенец, ею порожденный... Трижды три раза поем тебе хвалу - при рождении, и при зачатии, и при соитии...
Кажется, экстаз получается немножко сатанистский... но и черт бы с ним, главное, что они это точно заметят.
И, памятуя о том, что семпай обещал поднять панику, Робин от души плюхнулась обратно на пол, натуралистично подергиваясь и почти болезненно выгибаясь, шипя что-то нечленораздельное и время от времени взывая к каким-то еще божествам, уже не имеющим никакого прямого отношения к христианской религии ни в каком ее виде, частично придуманным на месте, но зато с очень убедительно звучащими именами, наподобие Глыкха-Покрывателя.
Самой себе Робин бы точно оказала помощь - вызвала бы санитаров. Оставалось надеяться, что семпай сумеет убедить грабителей, что без санитаров и правда не обойтись.
Тем временем охрана и правда была на подходе. Но об этом никто в ювелирном магазине еще не знал.

Робин так увлеклась собственным (бесспорно гениальным) изображением буйнопомешанного сатаниста, что только чудом заметила, что семпай помощь стал призывать не как положено добропорядочному японскому мальчику, а как положено потерявшемуся иностранцу. Даже по-английски заговорил, и нельзя было не отметить, что английский у него был явно лучше, чем у среднестатистического японского школьника. Во всяком случае, можно было разобрать произносимые им слова, а то обычно на уроках английского Робин не могла понять большую часть своих одноклассников - они немилосердно коверкали слова, вставляя гласные абсолютно не к месту, заменяя все "l" на "r" и мучаясь с доброй половиной звуков в языке Шекспира и Диккенса. Впрочем, справедливости ради стоит отметить, что когда отвечать выпадало Робин, даже преподавателю требовалось какое-то время, чтобы понять, что именно она говорит - Мори-чан говорила очень быстро, не очень разборчиво и никоим образом не избегая жаргонных словечек. К тому же часть слов у нее были исключительно английские, американскому стандарту языка не отвечающие.
Коске? Какой еще Коске? А! Это я теперь Коске... а он, стало быть, Томми. Интересно, он правда Томми или тоже притворяется?
Робин старательно продолжала дергаться и закатывать глаза, изо всех сил подтверждая слова семпая о том, что здесь необходим доктор. Усилия не остались безответными - грабители и впрямь обратили внимание на странных школьников. Первые несколько мгновений все трое изумленно наблюдали за сюрреалистической сценой приступа и просьб о помощи. Согласитесь, когда приходишь в магазин с прозаической целью вынести все деньги и побольше блестящих побрякушек, тычешь невольным заложникам в лоб пистолетом и командуешь лежать на полу и не двигаться, меньше всего ожидаешь, что кто-то начнет просить тебя о помощи больному. Если бы не иностранная речь и не исковерканный японский, наверное, налетчики уверились бы в том, что больных здесь двое - у одного парнишки приступ на почве обострившейся болезни, а у другого неадекватная реакция на почве тяжелого стресса. Наконец, один из грабителей - тот, что без пистолета - отправился разбираться с иностранными буянами, пока его коллеги, добыв таки ключи из кармана истерящей продавщицы, поспешно открывали витрины одну за другой.
Присев на корточки рядом с семпаем и очень вежливо продемонстрировав кулак с полустершимися татуировками на пальцах, грабитель произвел попытку наладить дружбу народов:
- Ты что, гнида, по-японски не понимаешь? Кому сказано, на пол и заткнуться! Или у тебя голова лишняя?
Подтвердив тем самым репутацию Японии, как крайне безопасной для туристов страны, мужчина поднялся на ноги и сделал попытку излечения больного пинком. Не попал, и Робин, у которой с инстинктом самосохранения было "на троечку", а с соображением и еще меньше, решив, что раз у мужика нет пистолета, то его смело можно счесть самым безопасным из бандитов, немедленно выдала новую порцию призывов к божественным силам то ли небес, то ли преисподней, проклятий в адрес непосредственно грабителя и описаний мук, ожидающих все семейство налетчика после их смерти.
Наверное, обозленный своей неудачей на врачебном поприще, грабитель повторил бы свою попытку пнуть больного, но прогноз семпая насчет пяти минут, в течении которых должна была появиться охрана, оказался верным. Охрана появилась. В сопровождении полиции.
- Это полиция, никому не двигаться!
Где-то я это уже слышала...